По желанию дамы - Стефани Лоуренс

Деклан посмотрел поверх его плеча и увидел, что они догоняют Каррадерса. Пожилой моряк, пригнувшись, шагал вперед, сунув руки в карманы и упорно глядя в землю; шагах в семи впереди маячила огромная фигура вооруженного местного головореза.

Головорез шел за еще одним здоровяком, который тащил на плече свернутый ковер. Из ковра свешивалась прядь светлых волос и маленькая, очень белая рука.

Гнев, охвативший Деклана, сменился ледяной яростью.

Впереди двух головорезов он разглядел еще одного – тот тоже был вооружен. Никто из них как будто не спешил. Они направлялись в порт – не к пристани, а в одну из соседних бухточек, где были пришвартованы местные рыболовецкие шхуны.

Каррадерс услышал, что товарищи близко; он быстро оглянулся, и на его лице отразилось облегчение. Биллингс подал ему знак, и Каррадерс отступил на шаг. Деклан и Денч вырвались вперед.

Деклан сразу же пригнулся и зашагал вразвалку, как раньше Каррадерс. Если кто-нибудь из головорезов обернется, чтобы посмотреть, кто там, они увидят лишь четырех моряков, которые, спотыкаясь, бредут по дороге – наверняка возвращаются на свой корабль, проведя несколько часов отдыха с обитательницами трущоб. В этих местах такое зрелище было довольно обычным и не вызывало тревоги.

Деклан быстро пересмотрел свой план. Он нагнулся к Денчу и приказал:

– Поменяйтесь местами с Каррадерсом!

Как только все было сделано, Деклан поманил всех троих спутников, чтобы те подошли поближе. На тот случай, если головорезы оглянутся, он улыбнулся и принялся жестикулировать, как будто рассказывал анекдот по пути на корабль. На самом деле он раздавал приказания перед боем – боем, в котором они обязаны были победить. На их стороне была внезапность. И самое главное, нужно, чтобы Эдвина попала к ним в руки целой и невредимой.

Все объяснив, Деклан глубоко вздохнул и по очереди посмотрел в глаза Биллингсу, Каррадерсу и Денчу:

– Готовы?

Все трое закивали, не меняя беззаботного выражения лиц.

Деклан ускорил шаг и, на первый взгляд, неторопливо сократил расстояние до последнего головореза из трех. Подойдя ближе, он пошел плавно и бесшумно, как кот, – он радовался, что земля мягкая и сапоги ступают по ней неслышно.

От него не укрылась уверенность головорезов, которые спускались с холма; здесь была их территория, и на ней они не ожидали для себя никакой опасности.

Денч молча занял место рядом с Декланом. Каррадерс уклонился чуть вправо, а Биллингс держался на шаг позади.

Стараясь действовать бесшумно, Деклан извлек кинжал из ножен.

Потом он обернулся к Денчу и кивнул.

Денч прыгнул на ближайшего к ним головореза и зажал тому рот, не дав произнести ни звука.

Деклан нанес удар, мгновенно выведя того из строя.

Когда головорез в руках Денча обмяк, Деклан и Каррадерс, не тратя ни одной лишней секунды, бросили Денча с его пленником и быстро нагнали бандита, который нес Эдвину.

Не успел тот обернуться, как Деклан клинком перерубил ему подколенные сухожилия. Раненый завопил от боли.

Не дожидаясь, пока он упадет, Каррадерс вырвал из его рук сверток с Эдвиной.

Покосившись на Каррадерса, Деклан убедился в том, что тот крепко держит свою ношу. Он заставил себя оторваться от нее, зная, что она в надежных руках.

Предоставив Биллингсу покончить с раненым головорезом, Деклан бросился к последнему из трех.

Тот развернулся, услышав вопль сообщника. В правой руке он сжимал мачете. В лунном свете зловеще сверкнуло длинное широкое лезвие.

Деклан улыбнулся – его улыбка не сулила ничего хорошего. Достав из-за голенища сапога второй клинок – длинный нож, – он поманил головореза к себе:

– Прошу вас, сделайте одолжение!

Бандит вытаращил глаза. Его взгляд упал на сообщников, неподвижно лежавших на земле; потом он заметил, что по обе стороны от Деклана стоят Денч и Биллингс.

Он со свистом втянул в себя воздух, круто развернулся и бросился бежать, как будто за ним гнались все черти.

Деклан испытал нечто вроде разочарования. Он прислушивался, но не услышал признаков немедленного нападения. Тогда он вопросительно посмотрел на Биллингса.

Мичман покачал головой:

– Ничего не слышно!

Деклан убрал клинки в ножны и, отступив, отогнул край ковра, закрывавший лицо Эдвины. Завернутая в красивый шелковый ковер, она надежно покоилась на руках у Каррадерса. Глаза у нее были плотно закрыты, руки и ноги обмякли; казалось, она крепко спит. Деклан приподнял ей подбородок, пощупал пульс. Пульс оказался ровным, сильным.

– По-моему, ее чем-то одурманили, – заметил Каррадерс.

Деклан кивнул и заглянул Каррадерсу в глаза:

– Можете донести ее до причала?

– Так точно! – Каррадерс поднял свою драгоценную ношу, поудобнее расположив ее на руках. – Она совсем тоненькая – весит не больше носового платка.

Деклан кивнул и развернулся к остальным. Он не считал, что они в безопасности; хотя предпочел бы, чтобы Эдвина лежала в его объятиях, успокаивая его растревоженные эмоции, ему нужны были свободные руки; Деклан должен быть в состоянии защищать ее, ведь он самый лучший боец из них четверых.

Деклан велел Биллингсу разведать, что впереди, а Денчу с мечом поручил охранять их с тыла. Пожертвовав тишиной ради скорости, ведомые лунным светом, который плясал на воде, и запахом моря, они быстро вышли из трущоб, миновали еще несколько узких улочек, граничивших с мелкими торговыми причалами, и вышли на широкий причал, обшитый досками.

Они направлялись к посыльному судну, которое должно было доставить их на корабль. Никто не пытался им помешать. Все приготовления были закончены. Договорились и о наемном экипаже: его вернут владельцам на следующий день. Генри и несколько матросов уже перетащили все их вещи на корабль.

Силуэт «Большого баклана» покачивался на волнах на выходе из бухты. Деклан заранее приказал Колдуэллу и матросам отогнать корабль подальше, на тот случай, если что-то пойдет не так и им придется спешить.

Взяв неподвижное тело Эдвины у Каррадерса и быстро спустившись на посыльное судно, он мысленно похвалил себя за разумную предосторожность.

Деклан сидел на носу, держа на коленях Эдвину, и заново вспоминал все недавние события, пытаясь вычислить, что пошло не так. А что-то явно пошло не так. Он долго смотрел на нее и не мог не согласиться с Каррадерсом. Ее одурманили; скорее всего, чем-то просто усыпили. На щеках по-прежнему играл румянец, полные и мягкие губы по-прежнему были соблазнительно розовыми, лицо не искажала гримаса страдания или боли.

Насколько он видел, она по-прежнему была одета так же, как когда вышла из экипажа. Шею украшала нитка жемчуга, которую он подарил ей на помолвку, в ушах были серьги. Ничто не указывало на то, что на нее напали грабители, – у нее ничего не украли. Ее просто…