Тайна за семью печатями - Джеффри Арчер

– Это испорченный бюллетень, – заявил Фишер.

– Тогда, – сказал секретарь, – мне придется считать таковым бланк с «Боже, храни королеву».

– Логично, – кивнул Элсуорти. – Давайте исключим их оба.

– Согласен с майором Фишером, – подтвердил Джайлз, понимая, что это увеличит его отрыв с 4:2 до 4:1.

Фишер как будто собрался протестовать, но промолчал.

Все смотрели на последний бюллетень. Уэйнрайт улыбнулся.

– Полагаю, не в моей жизни, – сказал он, кладя к испорченным бюллетеням бланк с нацарапанными по диагонали словами: «Шотландии – независимость!»

Затем Уэйнрайт еще раз проверил каждый бланк, а затем сказал:

– Итак, четыре за Баррингтона, один за Фишера и один за Элсуорти. – Он записал цифры в свой блокнот. – Благодарю вас, джентльмены.

– Будем надеяться, что это не единственные ваши победные голоса сегодня, – тихонько сказал Джайлзу Грифф, когда они спустились со сцены и присоединились к группе мисс Пэриш и ее наблюдателей.

Секретарь городского совета подошел к краю сцены и еще раз свистнул в свисток. Команда его помощников тотчас поднялась и принялась курсировать взад-вперед по проходам, переписывая окончательные цифры от каждого члена счетной комиссии, прежде чем нести их на сцену для передачи секретарю.

Мистер Уэйнрайт внимательно изучил каждое число и только потом внес данные в большой арифмометр – его единственную уступку миру прогресса. Нажав кнопку функции добавления в последний раз, он записал финальные цифры напротив трех имен, ненадолго задумался и затем вновь пригласил трех кандидатов к себе на сцену. Затем сообщил им итог и согласился с просьбой Джайлза.

Мисс Пэриш нахмурилась, когда увидела, как сторонники Фишера показывают ему поднятые большие пальцы, и поняла, что они проиграли. Она посмотрела на галерею и вдруг увидела, что Себастьян энергично машет ей рукой. Она помахала в ответ, затем перевела взгляд на мистера Уэйнрайта, который постучал кончиком пальца по микрофону; в зале зашикали, призывая к тишине.

– Я, как председатель избирательной комиссии избирательного округа бристольских судоверфей, объявляю количество голосов, поданных за каждого кандидата: сэр Джайлз Баррингтон – восемнадцать тысяч семьсот четырнадцать; мистер Реджинальд Элсуорти – три тысячи четыреста семьдесят два; майор Александр Фишер – восемнадцать тысяч девятьсот восемь.

Из лагеря Фишера грянули продолжительные аплодисменты. Уэйнрайт подождал, пока они не улеглись, и добавил:

– Депутат парламента, в настоящее время представляющий наш округ, попросил пересчета, и я удовлетворил его запрос. Прошу каждого члена счетной комиссии внимательнейшим образом пересчитать бюллетени и убедиться, что не было допущено ни одной ошибки.

Снова начали считать и пересчитывать – каждые десяток, сотню и наконец каждые пять сотен, прежде чем вновь взметнулись вверх руки, второй раз подавая сигнал о выполнении задания.

Джайлз поднял глаза в безмолвной молитве и увидел, как ему яростно машет Себастьян, но в этот момент его отвлекли слова Гриффа.

– Вам следовало бы подумать над своей речью, – сказал Грифф. – Также следует поблагодарить секретаря городского совета, его команду, свою команду, и прежде всего, если победит Фишер, вы должны вести себя великодушно. Ведь следующие выборы никто не отменял.

Джайлз не чувствовал твердой уверенности, состоятся ли для него следующие выборы. Он уже было собрался озвучить эту мысль, как к ним торопливо подошла мисс Пэриш.

– Простите, что перебиваю, – сказала она, – но Себастьян, кажется, пытается привлечь ваше внимание.

Джайлз и Грифф подняли голову к балкону, где над перилами свесился Себастьян, едва не умоляя их подойти к нему.

– Может, вы сходите к нему и узнаете, в чем дело, – по просил Грифф. – А мы с Джайлзом пока приготовимся к новому порядку.

Мисс Пэриш поднялась по лестнице – Себастьян уже встречал ее на верхней ступени. Он схватил ее за руку, потянул к перилам и показал вниз, куда-то в зал:

– Видите вон того мужчину в зеленой рубашке в конце третьего ряда?

Мисс Пэриш проследила взглядом по направлению его руки:

– Вижу. И что он?

– Жульничает!

– Почему ты так решил? – спросила мисс Пэриш, стараясь не выдавать своего волнения.

– Он сдал одному из помощников секретаря отчет за пять сотен голосов за Фишера.

– Все верно, – сказала мисс Пэриш. – Перед ним на столе пять стопок по сотне в каждой.

– Знаю. Но в одной из стопок верхний бланк бюллетеня за Фишера, а под ним девяносто девять за дядю Джайлза.

– Ты уверен? – спросила мисс Пэриш. – Ведь если Грифф попросит мистера Уэйнрайта лично проверить эти бюллетени и выяснится, что ты ошибся…

– Я уверен, – кивнул Себастьян.

Мисс Пэриш такой уверенности не чувствовала, но все же спустилась по ступеням почти бегом – так, как не делала уже несколько лет. Оказавшись внизу, она поспешила к Джайлзу. Тот разговаривал с Эммой и Гриффом, пытаясь сохранять уверенный вид. Она рассказала им об увиденном Себастьяном, но встретила лишь недоверчивые взгляды. Все четверо подняли голову к балкону: Себастьян отчаянно показывал на человека в зеленой рубашке.

– А я нахожу, что Себастьяну следует поверить, – сказала Эмма.

– Почему? – спросил Джайлз. – Ты своими глазами видела, как тот человек положил бюллетень Фишера поверх стопки наших?

– Нет, но я видела его самого на дебатах в минувший четверг. Это он спросил, почему Джайлз заглядывал в Кембридж чаще, чем в Бристоль во время последней парламентской сессии.

Джайлз пригляделся к мужчине повнимательней, поскольку стало подниматься все больше и больше рук: подсчет завершался.

– Пожалуй, ты права, – согласился он.

Грифф отошел от них, не говоря ни слова, и быстро прошел к сцене, где попросил секретаря городского совета переговорить с ним лично.

Как только мистер Уэйнрайт услышал заявление агента, он поднял взгляд на Себастьяна, а затем посмотрел на члена счетной комиссии, сидевшего в конце третьего ряда столов.

– Это очень серьезное обвинение на основании голословного заявления ребенка, – сказал он, вновь возвращаясь взглядом к Себастьяну.

– Не ребенка, – возразил Грифф. – Молодого человека. Как бы то ни было, я обращаюсь к вам с официальной просьбой провести проверку.

– Что ж, пусть это будет на вашей совести, – сказал Уэйнрайт, еще раз посмотрев в сторону члена счетной комиссии, о котором шла речь. Не говоря больше ни слова, он подозвал двух своих помощников и приказал без объяснений: – Следуйте за мной!

Трое мужчин спустились по ступеням со сцены и зашагали прямо к столу в конце третьего ряда; Джайлз и Грифф следовали за ними в шаге позади. Секретарь опустил взгляд на человека в зеленой рубашке: