Прогулки по радуге - Ника Муратова

— И что ты сотворила из нашего отпуска? Вся поездка насмарку, — сетовал он. — Проделать такой путь и пробыть там всего неделю… Ну ты даешь!

— Извини, Данила. Это трудно объяснить. Может, позже визиты домой будут удаваться мне легче. А сейчас мне и здесь хорошо.

— Смотри, останешься здесь на всю жизнь! — пошутил Данила. — Тропики входят в кровь, и трудно бывает их покинуть.

— Не получится. Тебя же все равно перекинут отсюда через год, максимум два, и не думай, что тебе удастся от меня избавиться, у нас же с тобой даже группа крови одинаковая, не говоря уж о родстве душ, так что последую я за тобой эдаким маленьким хвостиком! — засмеялась она, смахнув остатки грусти. — Слушай, Данила, — внезапно сменила она тему разговора, — у меня пропадает целых две недели честно заработанного отпуска. Впервые в жизни я работала так, что прямо-таки физически ощущаю потребность расслабиться душой и телом. И я хочу куда-нибудь уехать отсюда на оставшиеся дни. Ты сможешь поехать со мной сейчас? У тебя ведь тоже еще есть дни в запасе?

— Было бы неплохо. У меня накопилось столько дней, что их просто некуда девать. И куда ты хочешь, чтобы мы поехали?

— Не знаю. Куда-нибудь, где тихо и хорошо, где можно поваляться у моря, где много прелестных маленьких ресторанчиков и мало людей.

— Надо подумать, — задумчиво сказал Данила, — может, в Новую Каледонию махнем, там замечательные пляжи, немного туристов, а с другой стороны — это как маленькая Франция, но намного ближе. Как ты на это смотришь?

— Прекрасно! Я там никогда не была, едем!

— Как твой начальник, я разрешаю тебе взять побольше дней, даже в счет неоплачиваемого отпуска, раз уж отдыхать в кои-то веки, то как следует!

— Рабди с нами поедет?

— А ты что думаешь?

— Ну как ты оставишь ее здесь, жалко, давай возьмем, я тебе помогу за ней присмотреть.

— Спасибо. — Данила благодарно обнял ее.

— За что? — удивилась Эрика.

— За твое понимание. Ты ведь совсем не обязана помогать мне с Рабдиной.

— Да я ведь ее тоже люблю, не думай, что я это делаю исключительно для тебя! — возмутилась Эрика.

— Все равно спасибо, — повторил Данила и закрыл ей рот поцелуем, не дав возразить.

Оформление виз не заняло много времени, и вскоре они уже мчались на машине вдоль живописных берегов Новой Каледонии. По пейзажам остров очень напоминал Папуа — Новую Гвинею, но все было так благоустроенно и ухоженно, что глазам не верилось, как два похожих острова могут быть в то же время такими разными. Новая Каледония входила в состав Франции, и влияние французской культуры чувствовалось во всем: в обустройстве городов, в многочисленных кафе и ресторанах на улицах, в магазинах и в ценах — они поистине не уступали европейским! Но в то же время жители острова сохранили и свою культуру, и повсюду можно было увидеть изделия народного творчества, своеобразно вписывающиеся в общую картину благополучия.

Эрика, Данила и Рабдина объездили практически весь остров, посмотрели самые знаменитые достопримечательности, а в перерывах валялись на пляже, наслаждаясь тишиной и безопасностью. Всех троих не покидало ощущение, что они находятся на семейных каникулах. Рабдина играла с песком около берега, строя башни и разные фигурки, целыми днями ее невозможно было оттащить от воды.

— Даже непривычно, — говорила Эрика, насыпая песок на разгоряченное тело Данилы, — так тихо и спокойно, не надо озираться по сторонам, можно не думать ни о каких проблемах… Неужели и в Бугенвиле настанут когда-нибудь такие времена?

— Сомневаюсь, что скоро, — отозвался Данила. — Независимость дается им слишком дорого.

— Здесь так красиво… Глаз невозможно оторвать. Все прямо дышит романтикой! Идеальное место для любви.

— Для моей любви любое место подходит. — В его голосе послышались шаловливые нотки. — Правда, для этого надо как минимум переместиться с пляжа в наш номер! — Он подобрал с песка сухую травинку и стал водить ею по изгибам ее гладкой загорелой спины.

От этих прикосновений Эрику словно пронизывало током, ее тело наполнялось горячей волной желания, которому было нестерпимо тесно, и оно рвалось наружу.

— Ты прав, пойдем в номер, — приглушенно сказала она, и интонации ее голоса заводили Данилу еще больше. — Вот только Рабдину надо отвести в детский клуб на пару часиков, — заговорщическим голосом прошептала она.

Номер у них был экзотичным, полным света и прохладного морского бриза. Комнаты украшали морские ракушки всевозможной величины и раскраски, мебель, сделанная в национальном стиле из резного дерева с причудливым рисунком, изображающим различные народные истории. Из окна открывался захватывающий дух вид на бесконечный океан, и шум прибоя был постоянным фоном для отдыхающих.

Романтичность места не могла не оказывать своего воздействия. А может, дело было вовсе и не в этой окружающей их романтике, а в чем-то другом, но Эрика расцветала на глазах, словно цветок, дождавшийся наконец живительных лучей света. Она открывала для себя все новые и новые стороны своей чувственности. Она чувствовала не просто нежность и ласку, усиленную доверием и привязанностью, нет, это была настоящая страсть, захватывающая ее с головой, придающая хрипотцу ее голосу и особый блеск ее глазам. Но страсть эта не была чем-то изолированным от сердца, наоборот, она возникла на почве тех составляющих любви, которые наполняли ее как вода пустой сосуд, создавая совершенно новую Эрику, женственную, открытую для любви, абсолютно непохожую на ту отчаявшуюся заблудившуюся девушку, которая когда-то покинула стены родного дома в поисках смысла жизни. Эрике были внове эти ощущения. Она чувствовала себя то ребенком в теплых заботливых руках, то ей, наоборот, самой безумно хотелось оберегать Данилу от всех тревог и забот, то она погружалась в страсть, с удивлением открывая для себя, что отдавать в любви не менее, а более приятно, чем только получать, и порой она думала про себя, что не понимает, за что ей такое счастье.

Однажды вечером, когда они ужинали в одном из прибрежных ресторанчиков, Эрика решилась на серьезный разговор, который давно зрел в ее мыслях, но она никак не решалась обсудить это с Данилой, не будучи уверенной в его реакции. Нынешний вечер, тихий, романтичный, облаченный в морской бриз, казалось, как нельзя лучше подходил для подобных признаний. Рабдина, как всегда, поклевала, немного еды, как птичка, и уже бегала вокруг, общаясь с официантами и посетителями. У нее это всегда получалось очень легко и непринужденно: через десять минут пребывания в любом месте она уже заводила друзей. Вот и сейчас не успели они оглянуться, как она уже рассказывала фантастические истории своим новым знакомым, какой-то пожилой паре туристов, которые внимательно слушали ее россказни, кивали и угощали при этом конфетами. Данила, улыбаясь, смотрел на ужимки Рабдины, наблюдая при этом краешком глаза за нетерпеливым ерзаньем Эрики на стуле.