О чем молчат женщины - Винтер Трейси

Спустившись к завтраку, она увидела только один прибор. Анна, принесшая кофе, пояснила:

— Синьор уже ушел на работу, но зайдет за вами чуть позже. Он подумал, вы захотите подольше отдохнуть.

Еще не было десяти, когда Арлетт, одетая для прогулки, попросила Анну присмотреть за Мишелем, а сама направилась в Палаццо Дианы, где надеялась встретить Янко.

В лучах утреннего солнца Арлетт заметила то, что ускользнуло от ее взгляда ночью: окна дворца были составлены из кусочков средневекового стекла, отливавшего в солнечном свете голубизной, золотом и серебром. Арлетт подошла к крыльцу и позвонила.

Ей открыла очаровательная женщина с чертами римской патрицианки, великолепными темными глазами и густыми каштановыми волосами, причесанными в греческом стиле.

Женщина сделала шаг вперед и улыбнулась:

— Вы, должно быть, жена Янко. А я — Финетта Сола.

Арлетт приблизилась к ней с радостной улыбкой.

— Да, вы правы. Но как вы догадались? Полагаю, Янко сказал, что у меня рыжие волосы.

— О нет, он описал, что у вас волосы, как у женщин с картин Тициана. Но заходите же. А где Янко?

— Он собирался привести меня сюда немного позже, но мне так хотелось увидеть Палаццо при свете дня, — ответила Арлетт, когда Финетта провела ее в здание.

— Это дает мне приятную возможность самой показать вам Палаццо. Очень рада узнать, что моей соседкой теперь будет столь очаровательная женщина. Думаю, у нас много общего. Янко часто говорил о вас.

Арлетт поразило все, что окружало ее в эту минуту. Ткани выставленных моделей Мариано, украшенные самыми экзотическими узорами и орнаментами, притягивали переливами роскошных расцветок эпохи Ренессанса. Арлетт шла среди неподвижного океана тканей, замечая, что даже шторы, свисавшие с тонких перекладин, одновременно служили для разделения зала на отсеки и были тканями, выставленными на продажу.

— Янко рассказывал о ваших удивительных дизайнерских способностях, — тем временем говорила Финетта. — Вернувшись из Ниццы, — добавила она с лукавым блеском в глазах, — он почти ни о чем другом и не говорил.

Финетта повела Арлетт за занавес, выполненный в виде стилизованного персидского ковра, где расположились прилавки ювелирного магазина. За прилавками стояли продавцы — юные итальянцы в костюмах из черного бархата, с длинными галстуками, и итальянки, тоже в платьях из черного бархата с широкими кружевными воротниками. Арлетт отметила во всем удивительный вкус.

— Я никогда не видела подобных магазинов, — заметила Арлетт, оглядываясь по сторонам. — Buon giorno, — отвечала она на приветствия и поклоны молодых людей.

В ювелирном магазине было много покупателей.

— На продукцию Мариано всегда есть спрос, — поясняла Финетта. — Дамы с хорошим вкусом давно обратили внимание на его модели, хотя некоторые его платья большинство дам носят только дома. Актрисы, правда, уже появлялись в них на сцене. Первыми оделись в творения Мариано американки и не побоялись появиться в обществе.

— Я горжусь, что оказалась одной из первых, кто надел платье без нижней юбки и корсета, хотя только однажды появилась в нем без накидки, и это сразу же вызвало громкий скандал. Брат заявил, что я появилась на публике в дезабилье! Мне никогда и в голову не пришло бы отказаться от нижнего белья, если бы не колдовские украшения от Мариано, которые я сделала своими руками.

Финетта рассмеялась:

— Но, слава богу, вкусы, кажется, меняются. Мариано создал стиль вне времени, он не подвластен диктату моды. Думаю, что вы это тоже поняли с самого начала. Я знаю, при каких необычных обстоятельствах у вас появился комплект украшений от Мариано, и знаю о его подарке.

— Я очень благодарна дону Мариано. Как огромен ваш магазин! В нем можно заблудиться! — воскликнула Арлетт в восхищении.

— Это один из самых обширных торговых залов Венеции. А сейчас мы осмотрим остальную часть Палаццо. Мариано нравится заниматься живописью в одной его части, а развлекаемся и устраиваем вечера мы в другой, которую называем «салон». В салоне вы увидите картины, гравюры, скульптуры и ювелирные изделия — последние работы дона Мариано. Он также интересуется фотографией и имеет свою фотолабораторию. Его фотоработы вы тоже сможете оценить.

— Что же он любит фотографировать?

— Все — от семейных портретов до городских пейзажей. В библиотеке есть несколько альбомов его работ. Мне едва ли стоит добавлять, что большая часть фотографий — виды Венеции и мои портреты в одежде и украшениях от Мариано.

Они вошли в салон, где находились работы Мариано. Арлетт, с интересом рассматривала каждую из них, внезапно ее внимание привлекла большая картина в раме, стоявшая отдельно. У Арлетт перехватило дыхание, когда она поняла, что на ней изображено.

— Как называется эта картина?

Финетта, присевшая на кушетку, заметила странную реакцию Арлетт на полотно, ее внезапно остановившийся завороженный взгляд.

— Это одно из произведений вагнеровского цикла Мариано — это сцена из первого акта «Валькирии».

Арлетт продолжала не отрываясь всматриваться в картину. Пара соединилась в страстном поцелуе, подобном неудержимому альпийскому ветру, что разметал волосы девушки и вздымал плащ героя. Он с такой силой прижимал к себе любимую, что буквально разрывал ее одеяния, обнажая упругое тело возлюбленной. Арлетт почувствовала, что дрожит. Вот так же прижимал ее к себе Сергей в тот вечер, когда она возвратилась домой из Лондона и безумная от счастья вбежала к нему в мастерскую. Ей казалось, что она снова чувствует рядом это сильное мускулистое тело, рот, жаждущий поцелуя.

— Что-нибудь случилось? — вопрос Финетты вывел ее из состояния транса.

— О нет, ничего, — поспешно ответила Арлетт, не желая, чтобы ее поведение вызвало любопытство и удивление. — Просто мне никогда раньше не доводилось видеть столь живописное воплощение страстного свидания любящих людей.

— Да, это прекрасное полотно. Вы можете рассказать Мариано о своем впечатлении, когда встретитесь с ним.

— Мне так жаль, что я не могу избежать уловок и конспирации по поводу Мишеля, — несколько невпопад произнесла Арлетт.

Лицо Финетты стало серьезным, она нахмурилась и встала с кушетки.

— Вы прибегаете к обману ради ребенка, а не ради себя самой. Мир полон злых людей, и незаконнорожденный ребенок заклеймен с момента рождения и навеки. Я знаю, что это такое, поэтому, прочитав ваше письмо, хотела, чтобы вы смогли начать новую жизнь в Палаццо Дианы. Но, оказывается, у Янко был другой, гораздо лучший, план в отношении вас.

Арлетт задумчиво наклонила голову.

— Я буду вечно благодарна за все, что Янко для меня сделал.

Финетта положила руку ей на плечо.

— Он заслуживает большего, чем просто благодарность. Человек, подобный Янко, достоин настоящей, преданной любви.