Избранная для Альфы - Мария Лунёва

Я ему не безразлична! Он искал, выходит — нужна.

Я ему нужна!

И в этот момент мне стало так хорошо. Гнев улегся, страх развеялся. Набравшись смелости, я пролезла руками под его куртку и обняла за талию.

— Горе ты мое, — тихо произнес он. Теплое дыхание разбилось о мои волосы. — Я и людей к дому приставил, чтобы следили. И распоряжений кучу оставил. А они мне — ушла, наверное, в магазин в куртке налегке и нет ее. Идиоты! Я чуть с ума не сошел, пока с соседнего поселения домой летел. Подписание договора сорвал. Прибежал к вам уже поздним вечером, а дома только бабушка твоя сидит и плачет. Телефон твой из рук не выпускает. Что же ты творишь, Катя? Разве можно так? Я думал — сойду с ума! Это была очень страшная ночь, девочка моя. Никогда не делай так больше. Не испытывай меня на прочность, — его губы скользнули по моим векам. Спустились ниже, и я ощутила нежный, но требовательный поцелуй. Его язык мягко ворвался в мой рот и прошелся по нёбу. Тихо застонав, мужчина углубил поцелуй. Его движения стали грубее и требовательнее. Вздрогнув, я наконец отмерла и сильнее обхватила его за талию двумя руками. — Моя малышка. Как же я испугался, что не найду тебя больше... Прости меня, девочка. Прости за то, что не был рядом, когда тебе было плохо. Твоя бабушка говорит, ты ждала моего звонка. Все с телефоном крутилась. Я занят был, ведьмочка моя, — шептал он между поцелуями. — Пришлось в ночь из города уехать, а номер твой взять забыл, — снова короткий и жаркий поцелуй прервал его рассказ. — Я подумать не мог, что ты так беспокоиться будешь и ждать меня. Я так виноват перед тобой, маленькая моя. Я виноват.

От таких нежных слов я раскисла и буквально повисла на нем. И все вокруг уже казалось не столь мрачным и враждебным.

— Ты ведь не из-за меня сбежала? — он чуть отстранился и заглянул в мои глаза. — Я вел себя прошлой ночью слишком развязано и многое себе позволил, хотя не имел на это никакого права. Ты ведь не испугалась меня? Прости. Я слишком спешно ушел, хотел быстрее уже отвязаться от дел. Уже на трассе понял, что стоило поговорить с тобой, а не оставлять вот так. Сам виноват во всем.

— Нет, — я покачала головой. — Ты ничего не должен был объяснять. Я сама позволила. И звонить тоже не обещал... Я... Я сама себе придумала, — попыталась оправдать свое поведение перед ним. — Я сама все придумала. А бабушка... Я для нее лишь тень ее дочери. Тень ее Анны! Ее вернувшаяся дочь. А я хочу, чтобы хоть кто-нибудь любил меня. Понимаешь, меня! Я сама придумала, что между нами что-то может быть. Придумала и поверила. Никто не виноват в моей глупости.

— Замолчи! — шикнул Мстислав на меня. — Я люблю тебя. Тебя, моя ведьмочка. Как увидел тогда на дороге, так и разум потерял. Два дня ходил сам не свой, а потом принялся искать. Переполошил все ведьминские ковены. Поднял на ноги охотников. Даже в своем клане всех девушек перепроверил и ничего. Ты как сквозь землю провалилась!

Его губы прошлись по моему виску и поцеловали веки. Руки обхватили тонкую девичью талию и подняли. Я как маленькая девочка повисла на его шее, удерживаемая крепкими мужскими ладонями.

— Я так отчаянно искал тебя. Нанял десяток профессиональных охотников, отправил по следу своих волков. И ничего. Ни единой зацепки. Все, что я знал — ты светловолосая, голубоглазая, молоденькая ведьмочка с неповторимой задорной улыбкой, которая не покидает твое лицо, даже когда ты пытаешься выглядеть виноватой. Моя девочка.

Меня снова сжали в крепких объятиях, так что, казалось, ребра хрустнули. Но я не возражала, даже помалкивала. Только за шею его обхватила. Этот мужчина в кратчайшие сроки смог пробраться в мое сердце и плотно там укорениться. Я бы пошла за ним на край света, даже если бы у него ничего не осталось, кроме нательной рубашки. Да я отчетливо понимала, что нужен мне именно он и никто более.

— Прямо так и искал? — пробормотала улыбнувшись. — Я же тебя видела и на стоянке, и возле дома проезжал.

— Искал! И тогда пытался догнать, когда ты с Гриней своим прямо перед моим носом проехала. Ты представляешь, Катюша, что я испытал, когда выслушал отчеты о том, что тебя попросту не существует, потому что никто не видел и не слышал ничего об искомой девушке. И вдруг ты, да прямо мимо меня, еще и с другим мужчиной. Улыбаешься, разве что мне ладонью не машешь. Как же я тогда был зол. Рычал от ревности. Всех на уши поставил. Да я рвал и метал. И когда был уже готов взвыть от собственного бессилия и страха, что никогда не отыщу ту единственную, что мне нужна, открылась дверь моего кабинета. А в проеме ты. В одной руке ведро, в другой — швабра. Стоишь, хлопаешь невинно глазками и заявляешь, что тебе тут прибраться нужно. Срочно!

Оценив ситуацию, я легко засмеялась, вспомнив, как сама опешила, увидев его.

— С веником, — сквозь смех поправила его. — Я была с ведром и веником, а швабра стояла за дверью.

— Ну хорошо, с веником, — согласился он со мной. — Я тогда не на твой инвентарь смотрел. Два месяца ты была у меня буквально под носом. Два месяца эта куча идиотов ходила по моему офису, оставляя тебе грязь на полу. И ни один придурок не заподозрил в тебе мою потеряшку. Ни один! Уволю всех к лешему. Пусть у него учатся следы читать.

Позади нас скрипнули ворота и, обернувшись, я увидела высунувшую наружу нос мать. Кажется, Ярина сообразила, кто мне в любви признаётся, и как змея выползла проверить что к чему.

Тварь!

Эта мерзавка, прищурившись, поглядывала в мою сторону. Словно прицениваясь. Замерев, я просто ждала ее следующих действий. Вот не верилось мне, что она настолько нагла, что попытается сейчас обернуть ситуацию в свою сторону или хотя бы примазаться к Мстиславу.

Но я ее явно недооценивала.

Кокетливо поправив прическу, она и вовсе вышла на улицу, правда, оставив калитку широко открытой.

Я невольно скосила свой взгляд туда. Первое, что мне бросилось в глаза — небольшой надувной детский бассейн, который по какой-то причине не спустили на зиму. Возле него стоял четырёхколёсный велосипед. Чуть поодаль — песочница с грибочком, разбросанные формочки для песка, ведерко, лопатки. А еще машина детская, та на которую садишься и отталкиваешься ногами. Помнится, у меня был подобный мопед. Трехколесный. Бабушка непонятно как и у кого его добыла и принесла мне на день рождения. Я была уже немного больше, чем положено кататься на таких, но это не помешало мне гонять по проселочным дорогам вокруг дома.

И все же моя старушка меня любит, иначе не старалась бы сделать мое детство таким ярким и радостным.

Поджав губы, я снова уставилась на мамашу.

— Господин Лютый, а чего это вы с нашей Катюшей? — пролепетала она.

Услышав такое, я вздрогнула как от пощечины. Сердце бешено заходилось, а ладони защипало так, словно они действительно горят.

Их Катюша!!!

— Вашей? — в голосе Мстислава слышалась издевка. — Не ошиблись случаем? Здесь только моя Катя, вашего точно никого нет.