Избранная для Альфы - Мария Лунёва

— Мстислав, — будто отмерев, отец подался вперед, закрывая собой жену. — Мы... — Он умолк и выдохнул, явно подбирая слова. — Катя наша... В общем, дочь, да. Мы ее с бабушкой оставили. Она слабенькой родилась и...

— У тебя есть неделя, Серый, чтобы придумать оправдания. Желательно, чтобы я хоть немного в них поверил. Ты знаешь, что бывает за оставление ребенка без присмотра?

— Она с родителями Яры жила, — менее уверенно произнес отец.

— Я видел, как она жила! — неожиданно грубо рявкнул Мстислав. — Как работала. В чем ходила. Мне ты сказок не рассказывай, Серый! Кому ты смеешь врать?!

Отец сглотнул, его кадык дернулся.

Из дворика, цепляясь за забор, выглянул Кирилл. Мальчик испуганно смотрел на нас.

Мстислав заметил его и прищурился.

— Будет суд, Серый. Если ты не идиот, в чем я сильно сомневаюсь, то позаботься, чтобы твоей семье было куда уходить. Мир лесных не для таких, как ты.

— Ты грозишь нам изгнанием! — возмутилась Ярина, матерью я ее даже мысленно назвать уже не могла.

— Им да, — кивнул Мстислав, — а вот тебя будут судить еще и за убийство. А там, что скажут старейшины.

— Про какое убийство вы все толкуете? — отец выглядел не то чтобы озадаченным или испуганным, а скорее не понимающим, что вообще к чему.

— Сегодня утром Клавдия Никаноровна Ловец явилась в общину старейших и рассказала, как девятнадцать лет назад ее старшая дочь Ярина с целью отобрать ведьминский дар убила свою младшую сестру Анну. Следы преступления скрыла в реке совсем недалеко от дома. Много лет спустя их обнаружил ее муж во время рыбалки, от понимания кого нашел, у мужчины и случился инфаркт, и он утонул, не выбравшись на берег. Девочку перезахоронили на сельском кладбище. Шума не поднимали. Молчала Клавдия Никаноровна все эти годы потому, что не хотела, чтобы Катя все это узнала. Но теперь чего уж. В общем, Ярина, наша община помощи тебе не окажет. Что решат старейшины, то и будет.

— Мам, — тихо пропищал Кирилл.

— Пошел в дом! — рявкнула она на него.

— Не ори на сына! Сколько раз повторять! — как-то словно по привычке вскрикнул отец.

— Семейство... — процедил сквозь зубы Мстислав.

— Что будет с братом? — не удержалась я.

— Уйдет с отцом в мир людей.

— Но... он ведь лесной, — такой ответ мне не понравился.

— В нем слабый дар. Ничтожный, — Мстислав недовольно засопел.

— Но все же есть иные варианты для него? — даже понимая, что обсуждать это он не желает, я попыталась продолжить расспрос.

— Это решать не мне, Катя.

— Но он ни в чем не виноват!

— У тебя будет слово перед старейшинами, — выдохнув, уже мягче сказал он. — Можешь попросить за брата. Право возврата есть всегда. И на этом все. Нам пора. На улице холодно, а ты дрожишь.

— Ты не можешь так со мной поступить! — прошипела Ярина. — Она истинная, да? Я всем расскажу, что она не ведьма. Что это чужая в ней сила. Вот и побегай потом, защищая ее от всех. Сколько желающих будет отнять его. Намаешься, Лютый.

— Ты мне угрожаешь? — Мстислав оскалился, демонстрируя жуткие огромные клыки.

— Нет, она будет молчать, — рявкнул отец. — Будет молчать ради сына! Чтобы его это все не задело.

— Не буду! — окрысилась эта мерзавка.

— Будешь... — прошипел отец, — или удушу раньше старейшин. Вот чего ты так хотела избавиться от нее!

— Сам хотел, — визжала она. — Сам сказал — аборт делай.

— Да мало ли чего я там с дурмана наговорить мог. Ты меня поила своей ведьминской дрянью. Не ведьма, но у матери все, что нужно, переняла. Я же верил, что ты моя избранная. Так что заткнешься и будешь молчать!

— Папа, — жалобно позвал его Кирилл.

— Иди в дом, сынок.

— Но, папа... — глаза мальчика заблестели от слез.

Наверное, это окончательно меня убедило — его нужно отстоять. Нельзя позволить выгнать из этого мира только потому, что его мамаша — дрянь.

— Иди, поиграй с Роки, — отец мягко кивнул в сторону собаки. — Скоро мы с тобой отправимся в маленькое путешествие.

— А мама?

— А у мамы свои дела.

Ярина, казалось, готова была вцепиться мужу в лицо. Ее совсем не волновал сын, только собственная шкура. И отец это прекрасно понимал. Обернувшись к Мстиславу, он уверенно произнес:

— Я заверяю тебя, моя жена примет свое наказание молча.

— И не подумаю! — бесилась эта крыса.

— Значит, я отрежу тебе язык сегодня же, — ее муж жестоко ухмыльнулся. — Раз сотворила — так отвечай! А сына не смей марать своей грязью. Хватит и дочери. Был бы умнее, понял бы, что приворот это был. И тогда все было бы по-другому.

Сплюнув на землю рядом с ней, он развернулся и подошел к сыну. Взял его на руки и понес в дом. Похоже, что жена его совсем не волновала. Возможно, не такой он уж и плохой отец, пусть не для меня, ну хотя бы для этого маленького мальчика. Ему так же, как и мне, совсем не повезло с мамашей.

— Я не хочу, чтобы их изгоняли, Мстислав, — шепнула я, мысленно готовясь к его резким словам.

— Многое будет зависеть от тебя, Катя. Я сделаю все, чтобы тебя не просто слушали, а слышали. Как решишь, так и будет. У меня достаточно власти, чтобы надавить где надо. Но за нее...

— Мне все равно, что будет с ней, — мягко перебила его. — Я ее, считай, уже похоронила.

— Вот и хорошо, — он провел рукой по моей спине и обнял сильнее.

В носу жутко защипало. Шмыгнув, почувствовала легкое головокружение.

— Мстислав, поехали домой, — снова зашептала. — Там бабушка, наверное, с ума сходит!

— Еще сомневаешься, проказница, — пожурил он меня. — Она плачет с вечера. Гриня этот ваш с ног сбивается, носом землю копает.

— Вот и поехали, — отодвинувшись, я потянула его за руку к машине, и он послушно пошел за мной.

На свою мамашу больше и не глянула. Для меня ее больше не существует.

Домой возвращались в полном молчании. Рука Мстислава жестко сжимала мое бедро, когда как вторая расслаблено лежала на руле. Он хмурился, отчего выглядел суровее, чем обычно. Шмыгнув носом, едва сдержала зевок. Бессонная ночь давала о себе знать. Мстислав, бросив на меня короткий взгляд, что-то нажал на панели приборов. На ноги мне подул теплый воздух.

— Сейчас согреешься, — прокомментировал он свои действия. — Завтра прогуляемся по ТЦ.

— Зачем? — не поняла я.

— За верхней... — он на мгновение умолк и более пристально осмотрел меня. — За всем, в общем.