Он, она и ее дети - Джил Мансел

— Такое может подумать только мужчина. — Лотти шлепнула его по плечу стопкой писем. — Ты циник.

— Поверь мне, когда такое случается с тобой, в этом нет ничего забавного.

У Лотти отвисла челюсть.

— Так это действительно случилось с тобой?

Тайлер поморщился.

— А ты такая доверчивая.

— Я хотя бы не лишена романтичности. — Лотти снова шлепнула его письмами. — А еще во мне нет ожесточенности и…

— А вот тут ты несправедлива. — Ловко поймав ее за запястье, Тайлер сказал: — Когда хочу, я могу быть романтичным. Это полностью зависит от женщины.

Ого, тут опасность. Лотти, в чьем теле весело бурлил адреналин, поняла, что зашла слишком далеко. Пора брать себя в руки и быстро сдавать назад. Вот только ей совсем не хочется…

«Прекрати кокетничать и отойди от него, — приказал внутренний голос, очень напоминавший голос мисс Батсон. — Немедленно отойди от него».

Лотти отошла, сделала глубокий вздох.

— Кстати, Фредди любит счастливые концы. Пойду расскажу ему о Заке и Дженни. Он будет в восторге. Подожди, не отвечай им, — добавила Лотти, удаляясь прочь. — Вернусь через пять минут и напишу им сама.

Лотти, как почти каждое утро, вошла в дом через кухню. Обычно в этом время Фредди сидел за столом, читал газету и неторопливо завтракал. Но сегодня на кухне никого не было.

Лотти прошла через обитый панелями коридор и увидела, что дверь в кабинет приоткрыта. Услышав звук открываемого ящика стола, она поняла, что Фредди там.

Впоследствии она гадала, почему, как всегда, не окликала его. В этот раз она подошла к двери и, заглянув в кабинет, обнаружила у письменного стола Фредди стройную темноволосую женщину, которая стояла спиной к ней. Женщина была в халате, и халат был ей велик.

Сквозь щелку Лотти наблюдала, как женщина, просмотрев бумаги, которые были у нее в руке, положила их обратно в правый ящик письменного стола. Закрыв его, она осторожно, чтобы не шуметь, открыла левый и, внимательно изучив его содержимое, достала оттуда пару писем и принялась быстро читать их.

Лотти не собиралась вмешиваться, но неожиданно под ее ногой скрипнула половица, и женщина резко обернулась. Это была Фенелла Бриттон.

— Хотелось бы узнать, что вы здесь делаете, — ровным Голосом проговорила Лотти, — но ответ и так ясен.

Господи, мисс Батсон может гордиться ею. Может, ей пора готовиться к должности страшной училки — старой девы и начинать носить твидовые юбки и тупоносые ботинки без каблуков?

— Мне чуть плохо не стало! — Фенелла прижала руку к Груди и покачала головой. — Извините, я догадываюсь, как это может выглядеть. Но все дело во Фредди. Я беспокоюсь за него.

Лотти беспокоилась за Фредди уже несколько недель. И испугалась, решив, что ему стало хуже за одну ночь.

— В чем дело? Где он? Что случилось?

— Ничего не случилось. — Фенелла запахнула полы оливкового махрового халата. — Но ведь с ним что-то не так, правда? Я видела в ванной его болеутоляющие, горы таблеток. Некоторые из этих препаратов продаются только по рецепту. — Указав на письмо, лежавшее на письменном столе, она сказала: — А это от невропатолога. Он сообщает о результатах последнего сканирования и говорит, что прогноз плохой… О Господи, я этого не вынесу! Я только сейчас нашла его после стольких лет и скоро опять потеряю! Мой Фредди умирает!

Слезы текли по щекам Фенеллы Бриттон. Выглядела она так, будто вот-вот хлопнется в обморок. Склонив свое стройное тело к столу, она сунула бумаги в ящик.

— Вам лучше присесть, — сказала Лотти. — А где Фредди?

— Наверху. П-принимает д-душ. Простите, меня зовут Фенелла Бриттон. — Фенелла протянула тонкую дрожащую руку. — Вы, наверное, Лотти. Фредди рассказывал мне о вас.

Лотти не сказала, что и о ней много слышала. Эта женщина отказалась от Фредди, потому что он не был достаточно богат для того, чтобы участвовать в состязании за нее. И вот она приехала сюда, увидела, что теперь он действительно богат, и принялась рыться в его личных бумагах. Более того, она осталась здесь на ночь.

— А вам не кажется, что было бы значительно благопристойнее самой спросить у него? — Даже обильные слезы не могли заставить Лотти почувствовать симпатию к Фенелле Бриттон.

— Если бы хотел, он бы рассказал мне. Но он об этом даже не упомянул. Типично для Фредди, — сказала Фенелла, вытирая глаза. — Он не хочет расстраивать меня. Он всегда был таким заботливым и внимательным.

— Ну, можете поговорить об этом, когда он спустится вниз. Вы уезжаете сегодня утром? — Лотти посмотрела на часы. — Я могла бы подвезти вас до вокзала, если вы…

— Уезжаю? Как я могу уехать теперь, когда мне известна правда? — Фенелла покачала головой. — О нет, один раз я уже подвела Фредди. И не хочу повторять этого. Он же совсем один. Я нужна ему.

— Вы с ним встретились только вчера, — напомнила Лотти.

Недоверие смешивалось с подозрением: неужели Фенелла действительно собралась переехать в Хестакомб-Хаус?

— Я любила его сорок лет, — заявила Фенелла. — У Фредди нет семьи. Он не может оставаться один в такое время.

Лотти стало интересно, какой еще смысл Фенелла вкладывает в эти слова про «нет семьи»? Неужели она настолько бесчувственна, чтобы думать об этом?

Вслух она сказала:

— Он не останется один.

Тут она заметила блеск в глазах пожилой дамы и поняла, что права.

— Вы не хотите, чтобы я оставалась здесь, да? Вы предпочли бы лишить Фредди радости видеть рядом с собой человека, которому он дорог. Но почему? — Голос Фенеллы лился ласково, как мурлыканье, но в нем явственно слышался вызов.

— Не знаю. Вам в ящиках стола не попадались банковские выписки?

— Нет, не попадались. — Фенелла склонила голову набок. — Так вот что вас волнует, да? Фредди некому оставить свои деньги. И вы надеетесь прибрать их к рукам.

— Прекратите, — прозвучал позади них голос Фредди. — Что здесь происходит?

— Я поймала ее за тем, как она рылась в твоих ящиках, — сказала Лотти. — Читала письма от твоего врача. Кто знает, до чего еще она добралась.

— Потому что я волновалась за тебя. — Фенелла пронеслась мимо Лотти, бросилась Фредди на шею и разразилась новыми рыданиями. — Теперь я знаю правду. О, мой бедненький, мне так тяжело! Ну почему жизнь так жестока!

Фредди не старался скрыть облегчение. Лотти видела, как напряжение отпускает его, когда он зажал между ладонями личико Фенеллы.

— Все в порядке. Ш-ш-ш, не плачь. Извини.

«Не успокаивай ее! — хотелось крикнуть Лотти. — Лучше пристрели!»

— О, Фредди, мой Фредди, — всхлипывала Фенелла, уткнувшись носом в его бело-коричневую клетчатую рубашку.