Последствия греха - Клэр Лэнгли-Хоторн

— Я уже достаточно услышал. — Он буквально выплюнул эти слова, прежде чем покинуть кабинет.

Урсула сидела в столовой, то и дело заглядывая в книгу, которая стояла прислоненной к вазе с цветами. После разрыва помолвки у нее пропал аппетит. Она лениво ковыряла вилкой жареного цыпленка. В комнате царила подавляющая тишина, Урсуле хотелось общества и утешения. Ей трудно было сосредоточиться, она с усилием вглядывалась в текст и после каждого предложения смотрела на часы, стоящие на каминной полке. Не было еще и семи. Наконец Урсула со вздохом отложила нож и вилку, закрыла книгу и велела Мойре убрать со стола.

— Я подожду лорда Розема в гостиной, — сказала она Биггзу, выходя из столовой. — Откройте вино и принесите туда.

— Как скажете, мисс Марлоу. Подать вам десерт или кофе? Кухарка приготовила бисквит со взбитыми сливками. А в буфете есть пироги с ревенем, которые вы так любите.

Урсула прикусила губу. Не стоило давать прислуге пищу для сплетен, учитывая нетронутый ужин.

— Пожалуй, я хочу бисквит. И кофе.

— Конечно, мисс.

Урсула пошла в гостиную. Перемены в доме были зримыми. На столе лежали груды книг и журналов — при отце она не смела держать их на виду. Также девушка перенесла вниз кое-какие предметы — на каминной полке, рядом с бронзовой статуэткой волшебницы Цирцеи, теперь стояла керамическая ваза работы Рескина.[11]На маленький кофейный столик Урсула поставила серебряную валлийскую чашу, наполненную лавандой и розовыми лепестками. «Готово, — подумала она, — теперь гостиная смотрится по-другому».

Она взяла сверху стопки книгу («Избранные сочинения в стихах и прозе» Уильяма Батлера Йейтса[12]), сбросила домашние туфли и села на кушетку. Оказавшись в одиночестве, подобрала под себя ноги и открыла книжку. Урсула успокоилась и окончательно решила не смотреть на часы и не думать о времени. (Какая ей разница, вовремя приедет лорд Розем или нет!) Вскоре девушка всецело погрузилась в чтение. Она даже не заметила, как Мойра принесла десерт и кофе. Урсула уселась поудобнее и продолжала читать; она была рада, что благодаря прекрасным стихам ее тревоги отступили хоть на несколько минут.

— Никакого празднества в честь вашего возвращения? — Голос лорда Розема испугал ее, и она от неожиданности уронила книгу.

— А что, разве стучаться больше не принято? — сердито спросила Урсула. — Нужно будет отругать Биггза. Отчего это он позволил вам просто так взять и ворваться?

— Не вините Биггза. Я сам попросил его не докладывать о моем приходе и не отвлекать вас. И я постучал, просто вы не слышали.

Лорд Розем поднял книгу с пола, закрыл ее и с улыбкой взглянул на заглавие.

— Йейтс? Хм… Я ожидал увидеть имя Байрона.

— Меня неизменно удивляет то, что вам знакомы эти имена, — ответила Урсула, надевая туфли.

— У вас сбилась лента, — заметил лорд Розем, указывая на ее голову. Урсула невольно взглянула на себя в зеркало, висевшее над камином, и машинально попыталась поправить ленту.

Лорд Розем положил томик на стол. Он быстро взглянул на корешки остальных книг и снова улыбнулся.

— Вас забавляет мой круг чтения? — поинтересовалась Урсула. Лорд Розем не ответил. Она слегка откинула голову и дерзко взглянула ему в лицо.

— Не столько забавляет, сколько удивляет, — ответил он.

— Что привело вас ко мне в этот час, лорд Розем? Для официального визита слишком поздно, вам так не кажется? — спросила она.

— Может быть, мы сначала сядем? Может быть, я даже попрошу у вас… о, я вижу, кофе уже принесли. — Лорд Розем окинул взглядом остывающий кофе и нетронутый бисквит. На этот раз его улыбка была куда добрее, но Урсулу она раздражала все больше.

Она позвонила, вызывая Биггза. Дворецкий немедленно явился.

— Биггз, мы хотим слегка перекусить. Возможно, лорд Розем предпочтет вино… — Она обернулась и взглянула на лорда Розема, который опустился в кресло: — Биггз только что открыл бутылку отличного бордо. Не так ли, Биггз?

Лорд Розем изумленно приподнял бровь. Урсула попросила дворецкого принести бокалы. Тот кивнул и вышел. Появилась Мойра, чтобы забрать поднос.

Урсула вернулась на кушетку и села, скромно скрестив лодыжки. Она пыталась сохранить спокойствие, хотя бы внешне.

— Я пришел, чтобы обсудить с вамп вопрос о вашем содержании. — Лорд Розем кашлянул. — В качестве вашего опекуна — до тех пор, пока вы не выйдете замуж, разумеется, — я вынужден расспрашивать вас о ваших материальных нуждах и считаю это положение крайне неловким…

— Значит, вы пришли, чтобы поговорить о моих «материальных нуждах», — с каменным выражением лица произнесла Урсула.

— Да.

— В такой час?

— А когда же? Вам предстоит обновить свой гардероб к весне. А учитывая приближающуюся свадьбу, я хотел бы удостовериться, что вы располагаете необходимыми средствами…

— Никакой «приближающейся свадьбы», — резко перебила его Урсула.

— Простите, я не понимаю…

— Сегодня вечером я сказала Тому, что не могу пойти на это… я имею в виду замужество. Свадьбы не будет.

Лорд Розем открыл рот, но Урсула заговорила прежде, чем он успел произнести хотя бы слово.

— Я решила, что пора заявить о своей независимости. Собираюсь лично заниматься отцовскими делами. Но мне, разумеется, нужна ваша поддержка, поскольку вы мой опекун. Я долго об этом думала… Папа наверняка был бы рад, узнав, что я собираюсь вести дела самостоятельно.

— Не сомневаюсь… — В голосе лорда Розема прозвучал определенный скептицизм.

— Вы считаете, что женщина на это не способна?

— Вам известна моя точка зрения, — отозвался он.

— Ваша точка зрения — это не ответ на мой вопрос. Вы и впрямь думаете, что я не способна продолжить дело моего отца, потому что я женщина?

— И вдобавок вы слишком молоды, — заметил лорд Розем.

— Мой отец тоже был молод, когда начинал.

— Это правда — но у него было великолепное чутье. И когда он сомневался, то охотно прислушивался к советам тех, кому доверял.

— Я буду прислушиваться к советам. Я не настолько глупа, чтобы полагать, будто можно вести бизнес в одиночку. Я попрошу совета у всех, кто помогал моему отцу. Но поймут ли они меня — вот в чем вопрос? Поймете ли вы меня?

— Я не уверен, что сейчас вы сами себя понимаете.

— Возможно, что и нет, но я готова принять на себя соответствующие обязательства.

— А как же ваши мечты о журналистике?

— Придется от них отказаться.