Кормилица по контракту - Татьяна Александровна Бочарова

же произошло с Вадимом. Значит, не судьба им быть вместе.

Они с Антошкой вернулись домой, и дальше все пошло по привычному расписанию: обед, кормление, дневной отдых, болтовня с Кирой.

Вадим в детской не появлялся. Валя увидела его лишь поздно вечером, спустившись, чтобы взять на кухне клюквенный кисель. Он стоял посреди холла, прижимая к уху трубку сотового и напряженно прислушиваясь к тому, что говорил абонент. Заметив Валю, Вадим насупился и резко надавил на «отбой». Затем, ничего не говоря, повернулся и быстро ушел в кабинет.

Она добрела до кухни, стараясь подавить гнетущее ощущение пустоты и отчаяния. В душу закралось сомнение: сможет ли она нормально существовать здесь, в доме, если Вадим так и будет подчеркнуто избегать ее, демонстрируя неприязнь и отчужденность? Ведь нервы не из железа сделаны, так и тронуться недолго.

Валя была настолько подавлена и убита, что даже позабыла, зачем шла. Добрый Валерка, глядя на нее, сочувственно повздыхал, потом накормил вкуснющей кулебякой, напоил чаем – все в доме каким-то невероятным образом уже знали об их с Вадимом разрыве и сопереживали Вале, считая ее жертвой хозяйской прихоти.

Так прошел день. Назавтра все было точь-в-точь так же. Вадим в детскую не заглядывал, встречаясь с Валей, сухо кивал и обходил ее стороной.

Она заметила, что он почти не расстается с мобильником. Телефон то и дело звонил, Вадим брал трубку, лицо его тут же становилось непроницаемым. Он слушал, ничего не отвечая, если видел поблизости Валю, хмурился и спешно исчезал, а вернувшись после разговора, выглядел еще более суровым и мрачным.

Валя старалась не обращать на все это внимания, продолжала заниматься делами, нянчилась с ребенком, но сама себе напоминала робота, у которого вместо живых эмоций лишь электронная программа, требующая неукоснительного выполнения.

К концу пятого дня Кира не выдержала:

– Так больше не может продолжаться! Посмотри, ты похожа на тень. Давай я поговорю с Вадиком начистоту.

– Зачем? – Валя смотрела на нее пустыми глазами, безвольно склонив набок голову.

– Затем. Не хочу видеть, как ты чахнешь от любви.

– Он ничего тебе не скажет.

– Скажет. – Кира решительно пошла к двери.

– Подожди, – слабо попыталась удержать ее Валя, но та уже была за порогом.

– Не волнуйся, дорогая, все будет в порядке. – Кира помахала на прощание рукой и скрылась в коридоре.

Валя без сил откинулась на спинку дивана. Ей было все равно.

Прошло минут сорок. За дверью послышались шаги. В комнату вошла Кира, вид у нее был весьма озадаченный, на лбу залегла морщинка.

– Поговорила? – вяло спросила Валя.

Та молча кивнула и уселась в кресло.

– И что же он сказал?

– Ничего особенного. – Кира обернула к Вале лицо, губы ее растянулись в принужденной улыбке. – Сказал, что ты все выдумала, он просто загружен работой и у него нет времени на развлечения.

– И ты веришь этому? – Валя скорбным жестом подперла щеку ладонью.

Кира кинула на нее пристальный, долгий взгляд.

– Честно говоря, нет, не верю.

Валя безнадежно махнула рукой.

– Все бесполезно, я так и знала. Вадим ничего тебе не скажет, как ни старайся. Он затаил в себе какую-то нелепую обиду и…

– Не в этом дело, – перебила Кира, продолжая странно, чересчур внимательно разглядывать Валю, словно собираясь рисовать с нее портрет.

– А в чем?

Она слегка замялась.

– Не знаю, стоит ли тебе знать об этом…

– О чем? Перестань говорить загадками! – Валя вскочила с дивана и подошла к креслу, в котором сидела Кира. – Давай говори, не мучай меня попусту, и так сил нет.

– Ладно. – Та тоже встала.

Они стояли друг напротив друга, лицом к лицу, только Валя была существенно выше ростом, и Кирины глаза находились на уровне ее подбородка.

– Мне кажется, у Вадима появилась другая женщина, – сказала Кира безразличным, отстраненным тоном.

– Женщина? Откуда? – Валя в изумлении отшатнулась, больно ударившись боком о край стола. – С чего ты это решила?

– Оттуда, куда он ездил. Выслушай меня спокойно, не перебивай. – Кира властно взяла Валю за плечо, почти насильно усадила на место. – Я только что была у Вадима в кабинете. Там… стоит фото, которого я никогда прежде не видела.

– Фото?

– Да. Молодая женщина, шатенка, очень недурна собой. Он поставил ее на стол. Раньше там всегда стояла фотография Лики. Теперь Вадим убрал ее в шкаф.

Валя молчала, опустив голову. То, о чем сейчас говорила Кира, проливало свет на многое, давало ключ к разгадке. Вот, значит, как все просто и обыденно. У Вадима есть другая. Валя была ему интересна лишь несколько месяцев, а затем захотелось сменить пластинку.

– Это все? – мертвым голосом спросила она.

– Нет.

– Что же еще?

– Стол завален письмами. На конверте штемпель Екатеринбурга. Отправитель не указан, но почерк явно женский.

– Ты хочешь сказать, она… пишет ему? Пишет Вадиму?

– Да. И, по-видимому, каждый день. Во всяком случае, через день точно.

Валю вдруг пронзила догадка. Она с силой сжала ладонью подлокотник кресла.

– Не только пишет. Она еще и звонит.

– Верно. – Кира кивнула. – Я тоже заметила.

– Господи, – прошептала Валя, криво улыбаясь. – Какая же я дура! Полная идиотка. Бог знает что воображала себе, а ларчик-то просто открывался.

– Сказать по правде, я в шоке, – призналась Кира. – Не ожидала от Вадика такого. Думала, у него к тебе действительно чувство. Радовалась за него, за Антошку. А теперь что?..

– А теперь пусть они сами радуются с этой его… этой… – Валя в сердцах треснула по подлокотнику кулаком и вскочила.

Внутри у нее все кипело и бурлило от гнева. Подлый предатель! Нет чтобы прямо обо всем сказать, объясниться начистоту – нужно было мучить ее, морочить голову, смотреть зверем, будто она виновата в том, что ему встретилась другая! Да пропади он пропадом, этот Вадим!

– Знаешь, Кир, я уеду! – Валя гордо вскинула голову, тряхнула роскошной косой.

– Куда уедешь? – удивилась Кира. – А Антошка?

– Ему почти десять месяцев. Может обойтись и без грудного молока.

– Да ты что? – Кира смотрела на нее со страхом и укоризной. – Он же тебя мамой зовет. Не жалко?

– Жалко. – Валя сделала глубокий вдох, чтобы не зареветь в голос. – Жалко! Но себя мне тоже жалко! Не желаю больше быть посмешищем.

– Кто тебе сказал, что ты посмешище?

– Сама знаю.

– Тебе ведь некуда идти. Станешь комнату снимать?

– Стану.

– Жилье нынче дорогое, все деньги заработанные истратишь.

– Значит, истрачу. Новые заработаю.

Кира осуждающе покачала головой:

– Таких не заработаешь. Молоко в груди не вечно будет. Закончишь кормить, оно исчезнет понемногу.

– Я много чего умею, не только титькой кормить. Пойду в магазин.

– Ой, Валя, Валя, зря