Смех Циклопа - Бернард Вербер

– И он нашел ее?

– Я плохо помню, но, кажется, он хотел встретиться с каким-то человеком в кафе, где постоянно собирается группа юмористов-любителей.

Час спустя Лукреция заходит в кафе «Встреча друзей» в Пятнадцатом округе. Это старый ресторанчик, и его завсегдатаи в основном немолоды. В одном углу сидят картежники, в другом – посетители с ноутбуками, не отрывающие глаз от экрана. У бара несколько человек с тоской смотрят в свои стаканы.

За стойкой возвышается хозяин в красной бабочке, его щеки, словно паутиной, покрыты сетью красных прожилок.

Его то и дело окликают:

– Эй, Альфонс, повтори-ка!

– Альфонс, две пива без шапки на двенадцатый!

Над стойкой висит плакат: «Тех, кто пьет, чтобы забыться, просим заплатить вперед».

Во время кратких передышек Альфонс вступает в беседу с какими-то чрезвычайно веселыми старичками.

Рядом с их столиком висит другой плакат: «Лучше тратить ум на глупости, чем портить глупостью умные вещи».

Альфонс рассказывает анекдот, который старички внимательно слушают. Потом они начинают смеяться, некоторые заходятся в кашле, другие рискуют задохнуться от астмы.

Альфонс поправляет бабочку и раздает восхищенным слушателям по кружке пива.

– Теперь я! Я! – восклицает один из старичков. – Я знаю отличный анекдот.

И выдает несколько довольно посредственных историй.

Лукреция, как солдат под огнем неприятеля, терпеливо ждет, пока старикашки угомонятся. Наконец через час наступает пауза. Хозяин в бабочке, который дирижирует этим странным оркестром, оказывается в одиночестве, и Лукреция понимает, что нельзя терять время. Она заказывает виски и говорит:

– Я веду расследование об исчезновении одного человека. Вы когда-нибудь видели тут Тристана Маньяра?

– Бывшего комика? Нет. Да и что ему здесь делать?..

Лукреция достает фотографию, которую дала ей Карин.

– Странно! Вы уверены, что это Тристан Маньяр? Я видел этого человека три года назад. Он представился журналистом и сказал, что собирает материал о парижских ресторанах. У него была борода.

– Он говорил с вами об анекдотах?

– Да, ему стало интересно, почему все здесь постоянно их рассказывают. Дело в том, что еще мои родители были отчаянными весельчаками. Они познакомились и влюбились друг в друга из-за анекдотов. Я и сам посвятил всю жизнь этому благородному занятию – смешить людей, и мои посетители знают об этом.

Альфонс указывает на ряды обувных коробок и говорит, что сортирует анекдоты «по сезонам». В разное время возникает мода на свои анекдоты. Например, анекдоты о блондинках. И тут же рассказывает один для примера:

– «Как назвать перекрасившуюся блондинку? Искусственный интеллект». Потом пошла мода на кроликов: «Морковкой запахло? Это кролик пукнул». Потом – на бельгийцев. «Как узнать бельгийца во время групповухи? Он один приходит с женой».

Лукреция машет руками, умоляя о пощаде.

– А до того были анекдоты про шотландцев, венгров, евреев, арабов, югославов, негров.

– Ну да, расистские анекдоты.

– И еще анекдоты про пришельцев.

– Интересно, может ли это считаться расизмом по отношению к пришельцам? – спрашивает Лукреция.

Альфонс открывает обувные коробки, набитые пронумерованными карточками.

– Тут про анекдоты про выпивку, – произносит он.

– Значит, Тристан Маньяр пришел к вам с накладной бородой и выдал себя за журналиста. О чем он спрашивал?

– Он хотел знать, откуда я знаю анекдот про телеведущего.

– Если не ошибаюсь, он лег в основу одного из его скетчей?

– Да, действительно, теперь я тоже это вспомнил. Я нашел в своем каталоге раздел, посвященный телевидению, и обнаружил имя автора и его адрес. Знаете, вы мне нравитесь! Хотите, расскажу вам отличный анекдот?

Исидор прав. Юмор, как красное вино, может вызвать зависимость. А если вино плохое, то еще и похмелье.

— Нет, спасибо. Просто дайте мне адрес и имя того человека, к которому вы отправили Маньяра.

Альфонс обижен, но не подает виду.

Лукреция записывает информацию и думает о том, что подниматься вверх по течению, «словно лосось», потребует много времени и сил. Особенно, если на пути будут попадаться такие остряки-самоучки.

Древний Рим.

Двое разговаривают на рынке. Один говорит:

– Я кастрирую рабов.

– Как же вы это делаете? – удивляется гость столицы.

– Раб опускает яички в отверстие, проделанное в сиденье, а я с размаху сдавливаю их двумя кирпичами.

– Это же очень больно! – с ужасом говорит провинциал.

– Ничего подобного! Нужно только вовремя убрать большие пальцы.

Отрывок из скетча Дария Возняка «Наши предки все поняли»

Из-за двери доносится крик. Пахнет эфиром. Мужчины и женщины в белых халатах везут кресла на колесиках. Встревоженные люди останавливаются на пересечении коридоров.

– Здесь, в клинике Жоржа Помпиду, мы создали Центр углубленного изучения феномена смеха. Эту идею нам подал чиновник из сферы социального обеспечения, который доказал, что плохое настроение и пессимизм вызывают увеличение числа психосоматических заболеваний, а в тридцати процентах случаев являются причиной душевных и сердечнососудистых заболеваний.

Ученый, которого рекомендовал профессор Левенбрук, выглядит знатоком своего дела. На нагрудном кармашке белого халата вышито: «Д-р К. Скалез».

– Мы боремся с депрессией на официальных основаниях. Парадокс заключается в том, что мы живем в прекрасной демократичной стране с тремя морями и тремя горными массивами, но все ее население ворчит, хандрит и жалуется. Я уже не говорю о том, что среди молодежи невероятно высок уровень самоубийств.

Исидор включает диктофон.

– Теперь я понимаю, почему министры так часто ходят на выступления комиков, а все политические партии мечтают заманить их к себе.

– Институт социального обеспечения всегда высоко оценивал наши исследования. Смех – медицинское решение проблемы синистроза.

– Лучше предупредить, чем лечить, – соглашается Исидор.

– Самое натуральное и дешевое лекарство от депрессии – юмор. Лечение анекдотами. Принимать без ограничений. И мы хотим понять принцип его действия. Для этого мы используем новейшие технологии. Мы можем наблюдать удивительнейшие вещи: весь путь анекдота в человеческом мозгу. Идите за мной.

Доктор Скалез ведет Исидора по коридорам клиники, напоминающим переходы космической станции.