Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот

Условия изменились во время Контрреформации. Падуя, в силу своего географического положения, стала настоящей Меккой для студентов-медиков из германских стран по ту сторону Альп. Большинство из них были протестантами. Несмотря на папскую буллу 1564 года, необходимо было предусмотреть какие-то условия для выдачи дипломов этим еретикам. В самом начале выпускников делили: католики по-прежнему представали перед Священной коллегией, а всех некатоликов (в том числе евреев) принимал пфальцграф, и церемония вручения дипломов проходила гораздо проще. В 1615 году такое разделение отменили и учредили Collegio Veneto, несмотря на протесты церкви.

Таким образом, с середины XVI до середины XVIII века Падуя была крупным центром для еврейских студентов-медиков. Многие приезжали из соседних итальянских общин. Но университет славился и в еврейских кварталах (Judengasse) в Германии и Польше; оттуда в Падую тоже приезжали многие студенты-евреи, некоторые добивались значительных успехов. Не один из них потом оказывался в Константинополе в качестве врача великого визиря или самого султана. Часто многообещающих молодых людей из Кракова, Люблина или Гродно посылали учиться медицине в Италию за счет общины, чтобы те по возвращении служили общинными врачами. Хотя с 1654 года студенты-поляки запретили евреям причислять себя к своей «нации» (землячеству), они по-прежнему заставляли их за высокую плату приобретать охранные грамоты. После этого некоторые евреи пытались поступить в университет в составе немецкого землячества; но поляки возмущенно потребовали компенсации за такую потерю приработка. Предполагается, что под влиянием врачей, которые учились в Падуе, в языке идиш появились одна или две фразы итальянского происхождения. Помимо студентов-медиков, четырем юношам из еврейской общины разрешалось изучать в университете право и искусство составления нотариальных актов; правда, применять свои знания на практике им позволялось только среди своих единоверцев.

Евреи-студенты Падуанского университета обладали одной особой привилегией: они освобождались от обязанности носить красную шляпу, призванную выделять всех евреев в толпе. Им позволялось носить черный головной убор, как остальным студентам. Но взамен на них возлагались и дополнительные обязанности. Изначально в день своего выпуска они обязаны были обильно угощать всех, кто к ним приходил; можно без труда представить, что некоторые из самых неимущих студентов-христиан старались голодать в предшествующие дни, чтобы воздать должное такому вынужденному гостеприимству. В конечном счете угощение заменили фиксированными выплатами. Кроме того, каждый еврей после выпуска должен был дать университетскому педелю 170 фунтов сладостей. Их раскладывали в 35 пакетов – по одному для каждой из 35 «наций», на которых делилось студенчество, и дополнительные порции для англо-шотландской и немецкой общин (как самых многочисленных) и для университетских слуг. Так, подсчитали, что, в то время как для обычного студента выпуск обходился в 886 лир, евреям приходилось платить не менее 1650 лир.

И все же ничто не могло оттолкнуть еврейскую молодежь от учебы. Евреи по-прежнему приезжали в Падую со всей Европы. В 1517–1619 годах дипломы Падуи получили 80 евреев; в 1619–1721 годах не менее 149. Если продолжительность обычного курса обучения составляла семь лет, в университете, судя по всему, в среднем было около 10 евреев на курсе, не считая нескольких местных уроженцев, которым позволялось изучать право. Тем временем студенты не были вовсе лишены еврейского влияния. Многие из них посещали знаменитые талмудические школы в гетто и становились раввинами одновременно с обучением в университете. Получение евреем университетского диплома становилось поводом для общего праздника среди его единоверцев; до наших дней дошли многочисленные оды, одни напечатанные, другие рукописные. В них поздравляют счастливых юношей «в тот день, когда на их головы надели корону Медицины и Философии».

Среди евреев-выпускников Падуи можно найти немало выдающихся личностей в истории XVII–XVIII веков. Тобиас Коэн или Кон – любопытный пример беспокойного еврея-студента прежних времен. Он появился на свет в Германии от родителей – выходцев из Польши, вырос во Франции, учился главным образом в Италии, стал врачом великого визиря в Константинополе и умер, уйдя на покой, в Иерусалиме. Он был типичным представителем, по словам Байрона, «племени скитальцев, народа с удрученной душою». Он стал автором знаменитого научного и медицинского руководства, озаглавленного Ma‘aseh Tobiyah (Венеция, 1708), которое неоднократно переиздавалось и впервые знакомило многих студентов из Польши с современной на тот момент наукой. Можно вспомнить и нескольких представителей семьи Кантарини (их предок обосновался в Падуе после резни в Азоло), в том числе Исаака Виту Кантарини, раввина общины и автора примечательного труда, в котором описывался мятеж 1684 года. Еще одним выпускником Падуи был Самсон Морпурго, яркий ученый, рожденный на австрийской территории в Градиске д’Изонцо, который в конце концов стал раввином в Анконе, а также несколько его родственников. Можно вспомнить Екутиэля Гордона из Вильны, который бросил занятия медициной, чтобы посвятить себя каббале под руководством Мозеса Хайима Луццатто, знаменитого падуанского мистика и отца современной поэзии на иврите. Можно вспомнить Эфраима Луццатто из Сан-Даниэле (кузена предыдущего Луццатто и сына и брата других врачей, которые обучались там же), который впоследствии стал врачом в «испанской» и «португальской» частях еврейской общины в Лондоне и был одним из самых очаровательных поэтов своего времени. Вот лишь несколько имен, выбранных произвольно из обширного списка. Для многих поколений вплоть до конца XVIII века евреи со всей Европы имели основания благословлять терпимость, которая позволяла их братьям по вере свободно изучать искусство врачевания по крайней мере в одном месте на поверхности земного шара. За это они признательны и сегодня.

В зените славы Венецианская республика состояла отнюдь не только из города-государства, чье имя носила. Венеция была столицей и центром обширной империи, которой она управляла с твердостью и мудростью почти уникальными. На многих зависимых от Венеции территориях имелись достаточно крупные еврейские общины, каждая со своей историей и обладавшая индивидуальностью. Особенно это касается греческих островов и окружающего побережья, морских территорий или Stato del Mar, «морских владений», как назывались колонии Венеции. На части из них Венецианская республика сохраняла свое владычество шесть столетий, вплоть до своего падения.

Венеция впервые стала крупной колониальной державой в 1204 году, когда, вследствие участия в пиратской экспедиции, удостоенной благородного названия Четвертого крестового похода, ее власть признали на большинстве островов греческого архипелага и расположенного поблизости побережья. К этим владениям после покупки добавился остров Крит, или королевство Кандия. На всех захваченных территориях имелись еврейские общины, которые существовали там издавна. Во многих случаях их история уходит во времена Античности. Наверное, самой крупной в тот период была община на острове Эвбея, который по-другому более живописно назывался Негропонте (букв. «Черный мост»). В 1170 году Бенжамин из Туделы нашел в столице острова, Халкиде, общину, состоявшую из 200 евреев. Скорее всего, они, как и их единоверцы на материке, занимались шелкоткачеством и окраской тканей. К тому времени как Крит достался Венеции, евреи жили там уже давно, со времен Второго храма; более того, уже в IV веке на острове родился один лжемессия. На материке, на полуострове Пелопоннес, который назывался также Морея, самой большой в венецианских владениях была община Модона, где нашли работу многие евреи-шелковщики.