Алмаз - Елена Макарова

— Почему, глупышка? — он поцеловал меня в плечо, и его игривый взгляд остановился на моем лице. — Сколько тебе тогда было? Около семнадцати? Самый подходящий возраст для ошибок. Кто их не совершал, особенно по молодости?

После этих слов напряжение отступило, и у меня появились силы говорить дальше.

— Просто, я всегда думала, что первый раз у меня будет только по любви, а не от отчаянья. Папа меня не так воспитывал, — и снова прикрыла глаза, трусливо спасаясь бегством от пристального Костиного взора. — Он был бы разочарован, узнав на какие поступки я способна. — Поборов себя, и, наверное, гордясь тем, о чем собиралась поведать, подняла глаза на Костю, и была приятно удивлена, тем, что он продолжал по-доброму улыбаться. — Тогда я решила сделать что-то значительное в жизни, чтобы он мог мной гордиться. Никому ничего не говоря, я уехала поступать в институт. Родным сообщила обо всем только после того, как меня зачислили. Для них это было неожиданностью, я никогда не планировала оставлять родной городок, но с пожеланиями успеха отпустили меня в свободное плаванье. Они понимали, что сейчас мне это необходимо. И вот прошло три года, я здесь и считаю, что то было самым лучшим моим решением после смерти отца.

— Я тоже так думаю, — кивнул парень, соглашаясь. — Если бы ты поступила иначе, мы бы, возможно, никогда не познакомились.

Скорей всего он был прав, и где-то в душе вспыхнул, как пламя, глупый, необузданный страх. Слово «никогда» пугало меня больше всего на свете. Есть множество вещей в этой жизни, которые никогда не повторятся и которые никогда не изменить.

Я обняла Костю, уткнувшись, словно котенок, носом ему в шею. Он понял, что разговор пошел не в то русло и пора завязывать с унылым настроением, и, как всегда, решил разрядить обстановку шуткой.

— А еще, — придумал новую причину в защиту моего переезда, — я бы никогда не узнал, что предпочитаю девушек с характером.

— Это было бы настоящей трагедией, — глухо прозвучал мой смешок. — Но, может, мы бы встретились на одном из твоих концертов, — вскинула голову, заглядывая ему в глаза.

— Ты и в рядах сектантов? — скептически посмотрел на меня. — Ни за что!

— Значит, наша встреча — исключительное стечение обстоятельств.

— Судьба?

— Я уже говорила, что не верю в судьбу, — проснулся во мне скептик. — Верю в людей, их силы и желания.

— Значит, — коснулся моей щеки, будто убеждаясь, что я не растаю как дымка от легкого дуновения ветра, — мы оба очень желали повстречать друг друга.

— Очень желали, — согласилась, еще сильней прижимаясь к его телу, даря ему ощущение реальности всего происходящего.

Костя запустил руки под одеяло, откровенно демонстрируя все свои, вернее одно единственное, желание. Но с их воплощением пришлось повременить. Без стука, забыв о правилах приличия и банальной вежливости, в комнату ворвалась Аня и огорошила меня претензией:

— Почему какой-то Андрей звонит мне с утра пораньше и орет на меня? — Беглым взглядом за долю секунды она оценила ситуация, и расплылась в улыбке, уже и не вспоминая о недовольстве и о негодяе, что разбудил ее. — А чем вы тут занимались?

— В шахматы играли, — в непринужденной манере ответил Костя.

— Без одежды? — усмехнулась подруга.

— Не люблю, когда разум что-то стесняет, в том числе и одежда.

— Не знала, что нижнее белье носят на голове.

— Эй! — решила прекратить этот неуместный обмен любезностями. — Ты, — глянула на Костю, — хватит с ней болтать, а ты, — вернулась к подруге, — проваливай отсюда! Мягко говоря, мне неловко.

— Да ладно! — отмахнулась Аня. — Что я тебя голой не видела?

— Об этом поподробней, — оживился Костя, неправильно восприняв ее слова, и представив себе не весть что.

— Ой, это было в душе, — осадила парня, грозно зыркнув на него. Надеялась развеять его неприличные фантазии, но только больше усугубила ситуацию: фраза оказалась еще какой двусмысленной.

— И часто вы принимает вместе душ? — вполне серьезно поинтересовался парень. — А мне можно с вами?

— Конечно, милый, — пропела медовым голосом, — как только станешь евнухом, — и «чисто случайно» весьма болезненно уперлась локтем ему в причинное место, отчего Костя изменился в лице.

— У меня не было таких планов, — резко выдохнул.

— Вот и отлично, — согласилась с ним, и переключилась на подругу, которая даже не думала уходить, — Когда ты перестанешь беспардонно вламываться?

— Полагаю, с этого дня, — пожала плечами. — В честь такого грандиозного события, — глупо заулыбалась, словно умилялась виду милых щеночков, — не буду устраивать вам обоим головомойку, но скажите этому Андрею, чтобы не доставал меня! — грозно погрозила пальцем и вышла из комнаты, уставившись в экран телефона. — Нет, он вообще адекватный? — ворчливо причитала на ходу. А когда она окончательно исчезла из вида, до нас стали долетать обрывки фраз: — Олежик, представляешь….Причем тут время?…Нет, я не такая же психованная!..Как не орать? …. Ах ты, свинота! — подытожила гневную речь злобным восклицанием, смахивающим на проклятие.

В таком духе разговор продолжался еще несколько минут, но уже в комнате через стену. Мы с Костей переглядывались и смеялись над очередной Аниной искрометной репликой.

Конечно, все это было смешно и забавно, но раз Андрей добрался и до моей соседки, значит, наши с Костей телефоны он уже давно и безуспешно обрывает.

— Ты должен позвонить брату, — укоризненно посмотрела на музыканта.

Костя откинулся на мягкие подушки.

— Он просто хочет в очередной раз удостовериться, что я не забыл о сегодняшнем интервью на радио.

— Так напиши ему, что не забыл, — начала закутываться в покрывало, чтобы оправиться на поиски Костиного телефона, заодно и своего, среди разбросанной по комнате одежды. — Странно, но я не слышала звонка. Может телефон сел?

Но парень не дал мне покинуть ставшей такой уютной кровать, и, обвив руки вокруг моей талии, притянул к себе.

— Может еще одну партию в шахматы? — криво ухмыльнулся музыкант, самовольно начиная игру.

— Не умею играть в шахматы, — отнекивалась, но даже не пыталась сопротивляться, нежась в крепких объятиях.

— Я тоже, — шепнул мне на ухо, а потом гордо заключил, — А знаешь, выходит, я все-таки у тебя первый мужчина. — Я повернулась к нему лицом, вопросительно глянув, желая узнать каким образом, он пришел к такому умозаключению. — Это же у тебя первый раз по любви, верно?

— Верно, — кивнула, понимая, к чему он ведет.

— Следовательно, я у тебя первый. Собственно, как и ты у меня.

— В это уже никто не поверит! — рассмеялась его безумной логике.

— Тогда — единственная, — не растерялся парень.

— И неповторимая? — произнесла, касаясь его губ. Во мне вдруг проснулась кокетка.