Алмаз - Елена Макарова

— Неповторимая, — снова взял бразды правления в свои руки и умудрился поцеловать меня первым. Все это могло привести в новой «шахматной игре», если бы не телефонный звонок, который на этот раз мы оба услышали.

Пришлось повозиться, чтобы отыскать куда-то запропастившийся Костин телефон, который каким-то чудесным образом оказался под кроватью — наверное, ночью выпал из кармана.

— Да, помню, — Костя устало потирал переносицу, выслушивая нравоучения брата. — Нет, не опоздаю, — монотонно твердил парень в трубку. — Увидимся в студии, — отложил телефон в сторону, и провел ладонями по лицу. Видимо все имеет свою цену, в том числе слава и популярность.

— Ты в порядке? — неуверенно поинтересовалась, лишь догадываясь, что творится в душе парня. Судя по всему взаимоотношения братьев накалялись, и грозили вылиться в серьезную проблему, но я не хотела лезть в семейные отношения.

— Вполне, — и я снова оказалась в его объятиях. Неожиданно его настроение поменялось на противоположное, и, улыбнувшись, он сделал мне странное предложение: — Не хочешь поехать со мной?

— На радио? — испугано пискнула. — Зачем? Что мне там делать?

— Быть рядом, — после такого невозможно было отказаться. — Интервью займет не больше часа, а потом я весь твой, — уговаривал меня змей-искуситель. — Чем хочешь заняться: кино, галереи или просто погуляем?

Сомневалась, что с плотным графиком и надзирателем в виде Андрея у него хватит на все это время. Думаю, поездка до студии — это единственное время, что мы сможем сегодня провести вместе.

— А в этот чудесный список можно куда-нибудь вставить пункт «перекусить перед интервью»?

— Все, что пожелаешь, — скользнул рукой по моей шее, запуская пальцы в волосы, — моя королева, — прошептал мне в губы, нежно целуя. В сердце что-то йокнуло, чуть не заставив вздрогнуть. Казалось, словно его что-то сдавило со всех сторон, одновременно даря страх и наслаждение. Что за ерунда? Это нормально? Может это сердечный приступ?

— Случайно не знаешь, как проявляется инфаркт? — прижала ладонь к груди, прислушиваясь к ритму сердца.

— Что? — рассмеялся Костя.

— Понимаю, вопрос нелепый, но как-то странно щемит в груди.

— Любовь, быть может? — продолжал посмеиваться.

— Вот ты предаешься романтике, а вдруг я умираю?

— От любви? — он решил добить меня и начал покрывать поцелуями лицо, заразительно смеясь.

— Перестань! — но он не унимался, и в какой-то мере я была рада, что он не слушает меня. Это так приятно, когда тебя так любят, что готовы зацеловывать с ног до головы.

***

Буквально перекусив на бегу в ближайшем кафе, мы с Костей появились в студии за пять минут до эфира. Андрею не к чему было придраться, но он все равно встретил нас раздраженный и, как обычно, грозный и громкий.

— Ну наконец, — развел он руками, — его величество изволило одарить нас своим вниманием!

— Не ворчи, я обещал быть вовремя, — повторил жест брата, — и вот я здесь.

Андрей бросил на меня хмурый взгляд. Несомненно, он видел во мне причину всех своих бед. Дай ему время, он бы пополной программе отчитал Костю за безалаберность, но из-за двери соседней комнаты выглянул солидного возраста мужчина с растрепанными волосами и в поношенной футболке (видимо, если работаешь на радио, где тебя никто не видит, можно особенно не заботиться о своем внешнем виде) и, подгоняя, без нажима, как делал это Андрей, попросил музыканта поторопиться.

— Прямой эфир подразумевает, что приглашенный гость должен быть непосредственно в студии во время трансляции. Пора начинать, ребятки!

Экипированный огромными студийными наушниками, Костя сидел напротив микрофона и вел непринужденную беседу с ведущим. Я наблюдала за ними из соседней комнаты через перегородку, похожую на большое окно.

Мне нравилось смотреть за тем, как на лице парня вспыхивает задорная улыбка, когда он отшучивается от неловких вопросов; как удивленно взлетают брови, когда слышит новую нелепую сплетню о себе; как горят глаза самой настоящей гордостью, когда рассказывает о группе и о «своих ребятах». Я уже успела понять, что они были непросто коллегами, людьми, играющими в одном коллективе, а друзьями, возможно даже в какой-то степени неким подобием семьи.

— Надо поговорить, — раздался за спиной голос Андрея. Этой беседы было не избежать, и я не видела смысла оттягивать ее.

— Сейчас скажешь, что наши с Костей отношения всего лишь его блажь? — предсказала общий тон его будущей речи.

— Честно? — он встал рядом. Я качнула головой, чуть пожав плечами. — Мне плевать, что между вами происходит. Можете встречаться, расставаться, хоть поженитесь. Но в этом случае ты должна будешь пописать брачный контракт, — тут же предупредил, вызвав у меня улыбку своей неуемной прагматичностью.

— Тогда в чем проблема? — повернула к нему голову, оторвав взгляд от музыканта. — Почему ты смотришь на меня как на врага народа?

Андрей чуть нахмурился, отчего на лбу появились заметные морщинки.

— Любовь — это хорошо, — как-то не весело начал он. — Костик романтическая натура, — перевел взгляд на брата, — и для вдохновения ему нужно влюбляться, пребывать в состоянии эйфории. В такие периоды он много и продуктивно работает. Дело в том, — снова вернулся ко мне, — что при этом он не должен забывать о своих обязательствах. Не представляешь, какие деньги здесь крутятся, — красочно изобразил это, вращая указательным пальцем в воздухе, — и сколько будут стоять нам неустойки за сорванные концерты. Если Костя не хочет этого понимать, то это должна делать ты. Не позволяй ему пренебрегать своими обязанностями в угоду настроения. Следи, чтобы он никуда не опаздывал, не забывал про встречи.

— Хочешь, чтобы я стала его нянькой? — иронично усмехнулась.

— Привыкай, с артистами по-другому нельзя. Они на всю жизнь остаются малыми детьми, за которых другие решают взрослые проблемы. Их же обязанность играть с гитарой и микрофоном. — Складывалось ощущение, что у меня появился не парень, а ребенок, требующий все мое внимание и заботу. — Как-нибудь спроси у Костика, когда он в последний раз самостоятельно оплачивал счета и знает ли он, где это вообще делается. — Не верилось, что парень такой беспомощный в бытовом плане. — Я не пытаюсь выставить его в дурном свете, ему просто не нужно всего этого знать.

— Потому что обычно об этом думаешь ты, — догадалась, что с его любовью к контролю, он занимается и этими вопросами. — Почему теперь спихиваешь на меня свою работу?

С какой-то несвойственной ему теплотой посмотрел через стекло на брата:

— Что-то мне подсказывает, что ты с нами надолго.

Я прислушалась к раздающемуся из динамиков разговору:

— И так, мы добрались до самого интересного, — живо, как мальчишка, щебетал немолодой ведущий. — Скажите-ка, Константин, как обстоят дела с личной жизнью?