Цветущий сад - Маргарет Пембертон

Они надолго замерли в страстном поцелуе, затем вышли из-за цветов и деревьев и прошли через лужайку, держась за руки.

Бобо, в великолепных бархатных светло-вишневых брюках и очень коротенькой блузке, прервала беседу с Люком Голдингом и уставилась на них. Костас усмехнулся и нырнул в бассейн, чтобы поплавать напоследок. Уж если Нэнси начала флиртовать, видимо, теперь ее не остановишь. Сначала Уинтертон, затем Васильев, теперь Санфорд. Костас вынырнул, широко улыбаясь и стряхивая воду с ресниц. Вероятно, у Джека Камерона в семье бунт. Интересно, как он справится с ним.

Леди Майклджон неодобрительно поджала губы. Во всем виновата мать Нэнси. Она не должна была выходить замуж за американца. Они непостоянны и безнравственны. И вот результат — замужняя дочь разгуливает наедине с холостым джентльменом. Хотя, глядя на то, как вел себя Рамон Санфорд, вряд ли его можно назвать джентльменом.

Джорджиана увидела их с балкона и нахмурилась. Что себе позволяет Нэнси? Неужели она не знает, что Джек уже приехал? Кроме того, она видела, как прошлой ночью Ники и Нэнси вместе исчезли из зала. Сегодня Ники весь день ходил очень довольный собой. Заметно было также, что его девушка Хедли плакала. Джорджиана задумчиво села за туалетный столик, где служанка занялась ее прической. Надо срочно поговорить с Нэнси. Ее неосмотрительность может вызвать грандиозный скандал.

Помощники Зии заметили приближение Рамона. Не обращая внимания на его спутницу, Вильерс поспешил к нему. Узкое аскетическое лицо секретаря стало серым от волнения.

— Мадам стало плохо…

Рамон побежал, Нэнси последовала за ним, спотыкаясь на своих высоких каблуках. Когда она, чуть дыша, приблизилась к комнате Зии, Рамон был уже рядом с матерью и держал ее за руку. Нэнси неловко остановилась, не желая вторгаться в покои Зии. Ее окружал персонал гостиницы, также не решавшийся нарушить уединение матери и сына.

— Дорогая, что с тобой? Что случилось?

Веки Зии, дрогнув, приоткрылись при звуке родного голоса. Уголки губ чуть приподнялись в попытке улыбнуться. Она обессилела настолько, что не могла ни двигаться, ни говорить.

— Пришел доктор Серрадо, сэр.

Прислуга и Нэнси тихо покинули комнату. Остались только Рамон и служанка. Казалось, прошла вечность, прежде чем от Зии вышли доктор и Рамон. Нэнси, не задавая вопросов, пошла вслед за ними по коридору. Рамон совершенно забыл о ее существовании. Нэнси вспомнила Бостон и своего отца. Она прекрасно понимала, в каком состоянии сейчас находится ее возлюбленный.

Доктор уехал, и Рамон вернулся, разыскивая ее. Она оказалась рядом, всего в нескольких шагах. Он взглянул на нее с благодарностью, затем обнял, и Нэнси впервые почувствовала себя в роли человека, от которого ждали утешения.

— Доктор Серрадо говорит — ничего серьезного. Это не сердечный приступ и не удар. Просто она истощена физически и эмоционально. Ей нужен продолжительный отдых.

Они направились в покои Зии. Рамон продолжал обнимать ее за плечи.

— Она работает по шестнадцать часов в сутки, а для ее возраста это многовато. Люди не замечают ее деятельности, но у нее действительно много работы. Принять гостей, сделать необходимые распоряжения, проверить отчетность, проследить, чтобы все в отеле шло гладко. Она не ложится в постель до зари. Зато персонал и гости всем довольны. Зия — единственная директриса отеля.

— Что же теперь будет?

— Вильерс займется бумагами, а нашим придирчивым гостям придется привыкать к новой хозяйке.

— И кто же это? Ты же говорил, что Зия делала все сама. Значит, у нее нет заместителя и некому заменить ее.

В глазах Рамона блеснул знакомый озорной огонек, когда они остановились у украшенной бронзой двери апартаментов его матери.

— Это верно, но даже если бы такой человек существовал, он был бы неважной заменой матери. Хозяйка отеля должна быть умной, красивой и обаятельной. Она должна уметь одинаково легко общаться с царствующими особами, министрами, кинозвездами, художниками, миллионерами и людьми, страдающими манией величия. Она должна уметь блистать среди самых богатых и самых красивых женщин мира.

Он улыбнулся своей потрясающей улыбкой.

— Хозяйкой должна быть ты, — сказал он и повел ее в комнату матери.

— При соответствующих обстоятельствах… — говорил о чем-то Вильерс, когда они вошли.

Улыбка исчезла с лица Рамона.

— Моя мать больна! Если вы хотите что-то мне сказать, придите в мой офис чуть позже.

Вильерс вышел, сохраняя достоинство. Гнев, звучавший в голосе Рамона, свидетельствовал о том, что тот был готов чуть ли не силой выставить его за дверь.

— Болван! — едва слышно произнес Рамон, стараясь сдержаться ради матери. Вильерс был необычайно квалифицированным и тактичным работником. Приступ Зии, вероятно, очень на него подействовал. Другого объяснения его неадекватному поведению не было.

Рамон приблизился к кровати, держа Нэнси за руку. Зия лежала на вышитых крепдешиновых подушках и, несмотря на свое состояние, слегка улыбалась. Они оба были так великолепны, красивы и явно счастливы. Рамон и Нэнси увидели только ее улыбку, но боль, таившаяся за ней, осталась ими незамеченной.

— Нэнси пока похозяйничает в отеле вместо тебя.

Они стояли рядом уже почти как супруги. Тесса отошла на второй план. Нэнси сияла во всем блеске своей красоты.

— Сегодня днем прибыл Джек Камерон, — сказала Зия слабым голосом.

Волевое лицо ее сына осталось бесстрастным.

— Не беспокойся о Джеке Камероне, мама. Ни о чем не беспокойся. — Он не сказал, что любит женщину, стоящую рядом с ним. В этом не было необходимости.

Зия на мгновение закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Она должна все им рассказать. Это ее обязанность. Они не могут продолжать жить в своем райском саду, не зная о коварном, пагубном змие, который может разрушить их счастье.

Но Зия была очень слаба и, кроме того, Вильерс показал ей телеграмму. На Мадейру направлялся мэр Бостона. Он справится с этим делом. Он сам расскажет им.

— Старые грехи, — пробормотала она, засыпая. — Старые грехи…

Рамон и Нэнси подождали несколько минут и тихо вышли, оставив Зию на попечение сидящей рядом с кроватью служанки и няни, расположившейся у двери.

— Если Джек приехал, мне необходимо немедленно повидать его.

— Мы пойдем к нему вместе.

— Нет, я должна поговорить с ним наедине. Позднее, может быть, мы обсудим все втроем, хотя я сомневаюсь, что Джек захочет этого. Да и говорить-то не о чем.

— Я не хочу отпускать тебя одну.

Она почувствовала тепло, разливающееся по коже, когда он дотронулся до ее обнаженной руки.

— Я должна, — повторила она и повернулась, чтобы не проявить слабость.