Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

Стоя перед клеткой своего старого друга — попугая, доктор, за неимением других собеседников, вел с ним весьма примечательный разговор.

— …А потом, — сообщил он попугаю, — я приглашу ее в кино… Или лучше в зоопарк, как думаешь? Ну да, она ведь никогда не была в московском зоопарке! Нет, наверное, зоопарк — не самое подходящее место для объяснения в любви…

— Пашка дурак! — заявил попугай.

— На себя посмотри, — посоветовал Павел. — Может, в театр? Нет, слишком пафосно… В цирк? Глупо… Все-таки в кафе!

— Пашка дурак! — попугай продолжал отстаивать свое мнение. И хозяин вынужден был сознаться:

— Без тебя знаю…

И добавил, невежливо повернувшись к своему собеседнику спиной:

— Никогда не думал, что быть дураком так приятно!..

В салоне, куда запыхавшаяся Настя успела все-таки вовремя, жизнь текла своим чередом. Благодаря раз и навсегда заведенному порядку дни походили здесь друг на друга так, словно это вообще был один-единственный бесконечный день с одними и теми же процедурами, лицами, разговорами… Но никакой скуки от этого Настя, с тех пор как заняла новую должность, не испытывала. Правда, сегодня, проходя через кафе, она обратила внимание, что за столиком постоянных клиенток отсутствует привычное оживление. С чего бы это?

Ну Аглая беременна — это знает уже весь салон. Оттого и ходит уже несколько дней такая рассеянная, словно постоянно прислушивается к чему-то внутри себя. А если и говорит о чем-нибудь, так исключительно о родах или детях. Но вот почему Валерия такая мрачная и злющая — абсолютно неясно!

«Все-таки, — подумала Настя, — Людмила из них из всех самая приятная!»

Минуя столик, за которым все три женщины попивали свой утренний сок, Настя прислушалась. Сегодня Аглая, похоже, по части проблем деторождения пошла еще дальше и глубже!

— Фигней какой-то занимаются, — вздохнула та, — овечек клонируют… А вот чтобы детей можно было безболезненно на свет производить… Ну почему ученые придумывают замену приятным процессам, а неприятным — нет?!

— Ничего не поделаешь, — хмуро бросила Валерия, — придется тебе рожать по старинке. А то давай и тебя тоже клонируем?

И не обращая внимания на возмущенный взгляд приятельницы, повернулась к Людмиле:

— Слушай, ты уже пробовала новую терапию для волос?

— Нет, а что?

— Не знаю… — Валерия угрюмо пожала плечами. — Волосы прямо прядями лезут…

Людмила отложила газету и внимательно посмотрела на Валерию.

— Сколько раз я тебе говорила, чтобы в сауну ходила в шапочке? А теперь тебе никакая терапия не поможет.

— Спасибо, ты очень добра.

— Девочки, перестаньте, — жалобно попросила Аглая. — А тебе, Лера, витамины надо пить!

— Эти таблетки, Глаша, сплошной желатин, поверь мне, — вздохнула Валерия. — Существуют специально, чтобы тянуть деньги из таких, как мы… А вообще-то все это от нервов.

— У тебя что-то случилось? — Людмила спрятала газету в сумочку.

— Сын ушел из дома. К бабе… Раз ее на порог не пускаю, значит, и ему в моем доме делать нечего… А с чего бы мне ее пускать? Ужасная девка, старше его… Словом, у нее четвертый месяц: ловит парня старым испытанным способом…

— У меня тоже четвертый… — прошелестела Аглая. Но Валерия ее не услышала.

— Говорит, что устроился на работу… Утром уходит в институт, вечером занимается, а ночью отправляется разгружать вагоны…

— Не может быть!

— Да помолчи ты, Глаша, — рассердилась Людмила. — Все может быть! А где они живут?

— Пока у этой… как ее… Сони… Вагоны разгружает, представляешь? С его-то позвоночником… Я потом на его лечение потрачу больше, чем он заработает…

— Вот… Вот! — разволновалась Аглая. — Ты их рожаешь, воспитываешь, а они потом вильнут хвостом и — поминай, как звали!..

— Глаша, помолчи! — Людмила поморщилась. — Слушай, Лера… А ты не допускаешь, что они на самом деле любят друг друга?

— В том, что он любит ее, я не сомневаюсь! А у нее это просто показательные выступления, мол, ничего мне от тебя не надо… Посмотрим, как запоет на девятом месяце!

— А если ты ошибаешься?

— Вот увидишь! — Валерия упрямо покачала головой и повернулась к Аглае: — Так что там с витаминами? Какие-то новые знаешь?..

— Не то чтобы новые, но…

Спустя несколько минут Валерия, вздохнув, поднялась из-за столика и медленно двинулась через холл в сторону лестницы. Она и в самом деле чувствовала себя неважно, и проблема с волосами была далеко не самой важной.

Что касается хозяйки салона, как известно, чужие трудности — лучший способ забыть хотя бы на время о своих собственных. А в том, что трудностей у Вики в последнее время хоть пруд пруди, Валерия не сомневалась. Почему бы не добавить к ним еще одну? Особенно если к этому призывает долг дружбы?..

Виктория встретила ее без особой радости, а на сообщение приятельницы отреагировала куда спокойнее, чем можно было ожидать.

— Ты уверена? — взглянув на Валерию, пристроившуюся возле окна, переспросила Виктория.

— Ну, не на сто процентов, конечно, — пожала та плечами. — Просто пересказываю тебе то, что слышала и что ты, по-моему, должна знать…

— Стас ни словом не обмолвился…

— Неужели тебя это удивляет? Николай, кстати, мне тоже ничего не говорил. Он разговаривал с собакой, а я случайно подслушала…

— Коля разговаривает с собаками?! — Виктория невольно улыбнулась.

— Ну, не на трезвую голову…

— Сама-то ты тоже думаешь, что Стас на грани банкротства?

— Не знаю. Возможно, это и не полный финансовый крах, но какие-то проблемы, причем серьезные, наверняка есть: дыма без огня не бывает.

— Кто-нибудь еще знает об этом? — Виктория испытующе посмотрела на приятельницу.

— Наша собака… Лично я никому не говорила. У меня и своих проблем навалом, могу даже поделиться… с желающими. Все катится к черту: семья, работа, здоровье…

— Не понимаю, почему Стас мне ничего не сказал! Обычно он держит меня в курсе своих дел… О, дьявол!

Виктория резко щелкнула зажигалкой и посмотрела на приятельницу так, словно только что увидела.

— Знаешь, в последнее время он ведет себя странно… Такой внимательный стал ни с того ни с сего…

— Это действительно странно, — усмехнулась Валерия. — Дай-ка и мне закурить… И что?

— Начал чуть ли не ежедневно признаваться мне в любви, как будто прощается…

— Прощается? Стас?! Ну нет, он не из тех, кто сводит счеты с жизнью! Что касается тебя, согласись, это тоже странно: муж тебе в любви признается, а ты подозреваешь какой-то подвох… Ты ему что, не веришь?