Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева

Если он ее хоть пальцем… убью тварь…

А если она добровольно сдалась?

Мысль была такой яркой, что меня кинуло на стену, отчего я ударился виском и рассек бровь о плафон.

И эти безрассудные звонки Поли, и эта странная покладистость… Она льнула ко мне несмотря на мои поступки. Все спланировала? Обманула? Заодно с Дороговыми?

Твою ж мать!

Неужели я настолько слеп, что не увидел фальшь в ее глазах? Да и девственность может быть просто обманкой. Заранее вживленный крючок в мою душу, чтобы я чувствовал себя виноватым. Что стоит Дорогову «зашить» женушку, а потом так красиво мне ее подложить?

Но они же не могли знать, что я буду в казино?! Нет! Это бред… Я сам захотел играть, сам пошел в vip-зал, сам решил спровоцировать Витька.

Пока не услышу правду от Поли, не поверю в ее предательство. Должно же во мне хоть что-то живое оставаться? И это живое — вера, что я для кого-то был важен. Хотя бы на йоту. Хоть на атом.

И один момент оставался открытым: неужели Дорогов меня узнал? Мог ведь, не так сильно я изменился за эти пять лет. А имя, фамилия, цвет глаз, стрижка — это чепуха для детективов. Наверняка, прежде чем налетать на нас, Владимир навел справки и вызвал нужных людей. Но я и не скрывался отчаянно и сейчас даже радовался, если все, наконец, решится. Или я, или он.

Пусть знает, что я выжил и ничего не забыл.

В эту минуту нужно было принять решение, которое изменит навсегда мою жизнь, и я сделал это.

Когда мы сели в машину, я набрал Федю и озвучил свою просьбу.

— Ты свихнулся? — поразился друг, но выслушал меня до конца.

Я сидела в машине Дорогова рядом с ним и ощущала на своей коже его прожигающий взгляд. Меня трясло, как Каштанку, я чудом не откусила себе язык. На мне тонкое бельё и кимоно из отеля, я босиком… А внутри одуряющий страх. Как знакомо! Хотя нет, бельё хотя бы есть.119fe8

Теперь, когда я знала точно, что слухи про Дорогова — правда… Нет! Малая часть правды. Я сидела рядом с настоящим чудовищем, которое легко и для собственного развлечения ломало чужие судьбы и жизни. Я сама пошла на это, и назад дороги нет. Я чётко осознавала, что приняв руку «помощи» Дорогова, соглашаюсь на смертный приговор. Стоит ли этого Макс? Зачем я это сделала?!

Вспомнила о маме. Честенер ведь сдержит обещание? Позаботится о ней? А как же дети? Приют… Мы физрука искали полгода! Никто не хочет работать в таком заведении за мизерную зарплату, а я совмещала две должности. То есть, умри я, дети останутся без занятий.

Тряхнула волосами: назад пути нет! Я должна это сделать! Не потому что Дорогов (отец или сын) всё равно меня найдут и убьют, и даже не потому что хочу освободить моего монстра от раздирающего кожу и душу ошейника мести, я хочу освободить мир от такой сволочи, как Дорогов! И чтобы всё это безумие закончилось, наконец!

Ехали мы недолго, всю дорогу «свёкр» молчал, но ни на секунду не отрывал от меня своего жгучего взгляда. Когда мы остановились у скрытого в зелени невысокого японского дома, он даже помог мне выбраться из машины и, не отпуская руку, повёл ко входу, из которого горохом высыпались люди.

Кланяясь, они вздрагивали, если хозяин к ним обращался. И мужчины, и женщины отчаянно боялись своего босса. Но оставались. Я помнила папины пьяные рассказы о японцах, поэтому понимала, что деньги тут ни при чём. Им просто не предоставляли выбора, где и кем работать.

Дорогов ввёл меня в дом, поднялся со мной по широкой лестнице на второй этаж и практически впихнул в комнату. Заперев её, развернулся на каблуках и прошипел:

— А теперь поговорим, невестушка.

Я словно превратилась в кусок льда под его бешеным взглядом. Вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда, даже у Виктора, лишь бы чудовище не буравило меня своим похотливым взглядом. Но я не позволила себе проявить и капли страха перед Дороговым. Я уже знала, что это лишь раззадорит его. Стояла, напряжённо выпрямив спину, и, глядя в глаза чудовищу, ждала.

Дорогов обошёл меня, всё приближаясь, касаясь моего тела, нюхая мои волосы, прошипел:

— Значит, олигарх Честенер выиграл тебя у моего непутёвого сына прямо после церемонии и перед первой брачной ночью?

— Я не считаю, что Виктор непутёвый, — сухо проговорила я.

И это было правдой. Непутёвый — слишком мягкое слово для трусливого ублюдка, который проиграл меня монстру, ударил и пытался изнасиловать. Но об этом Дорогову знать не обязательно. Главное, что мои слова прозвучали убедительно. Владимир хмыкнул и провёл ладонью по моему плечу, медленно опуская руку.

— И что же счастливчик делал с тобой всё это время? — спросил он, неожиданно накрывая ладонью мою грудь и сквозь бюстгальтер сжимая и выкручивая сосок.

Я не стала ни кричать, как он смеет так обращаться с женой своего сына, ни пытаться вырваться. Вместо этого я подняла руку и с удовольствием залепила Дорогову пощёчину. Она получилась звонкой, а на лице Владимира остался красный отпечаток моих пальцев. Кожа у него такая же нежная, как и у Виктора. Но чудовище даже не вздрогнуло, лишь глаза заблестели обжигающим льдом.

— Лучше спросите, что делал ваш сын, — сухо проговорила я.

— Мне всё равно, — отмахнулся Виктор так безразлично, словно я и не била его. — Этот щенок найдёт себе новую сучку. А вот, как именно Честенер трахал тебя, меня интересует больше. Расскажи, он ласкал тебя или брал сразу? Ты сопротивлялась? Сколько раз подряд он тебя ебал? Как долго он держится? Я всё это знаю, но слащавые до тошноты истории Карины приелись… — Теперь он сжимал обе груди, играя с сосками. — А Максимка наверняка насиловал тебя, да? О-о-о…

Он прижал мою руку к своему возбужденному члену, а я смотрела на Дорогова с изумлением: да он больной ублюдок! По первому звонку он бросился вытаскивать меня из лап монстра не потому, что я жена его сына, а потому что захотел трахнуть ещё одну женщину Честенера?!

Владимир уже развязал моё кимоно и полез ко мне в трусики, когда я холодно проговорила:

— Я беременна.

Рука его замерла, Дорогов хмуро спросил:

— От Честенера?

— Шутите? — ещё более холодным тоном спросила я. — Это дело не такое быстрое. От вашего сына, — соврала и невозмутимо приподняла левую бровь: — Думала, это очевидно, раз мы поженились так быстро и далеко от родины.

— О, — разочарованно протянул Дорогов, но руки свои поганые, к счастью, убрал. Скривился брезгливо: — Значит, ты подлезла под Витьку и залетела, чтобы замуж за него выйти? Умная девочка. Но… не врешь ли ты?

— Зачем мне врать? — я незаметно сглотнула. Одна ложь тащила другую. — Можете спросить у Виктора, мы с ним ходили к гинекологу.

— А как докажешь, что отец ребёнка — мой сын? — не отступал Дорогов.