Встретимся в Загсе или на небесах - Ива Ривер

— Нет, не хочу ничего. А летальные исходы? — продолжала допытываться я. За два дня пребывания в клинике я насмотрелась всякого, но, к счастью, никто не умирал.

— Случается, к сожалению.

— Ужас какой… Никогда бы не смогла работать ветеринаром…

Он поставил передо мной чашку, от которой поднимался ароматный парок, сел на своё место, помолчал и спросил:

— Почему?

— Я тут два дня, а у меня уже сердце не выдерживает… а если каждый день такое наблюдать…

— Это только поначалу тяжело, дальше привыкаешь. А не пытаться помочь — это ведь ещё хуже. И потом, не забывай, есть такая штука как призвание…

Призвание… признание… Счастье в глазах, благодарность. «Спасибо вам огромное, доктор!» Сколько раз за последние дни я слышала эту фразу? Да, наверное, для него иначе быть не могло.

— Ты прав, — согласилась я и мысленно оглянулась на свою историю. — С этой штукой спорить трудно. Впрочем, как и с судьбой.

Вдруг в проёме, пошатываясь, возник мой любимый, ненаглядный зверёныш. Я подскочила и бросилась навстречу. Федя с трудом сделал шаг и уткнулся мне в колени.

— «Мамонтёнок ищет маму», — улыбнулся Артур, я с укоризной глянула на него, присаживаясь и обнимая собаку. — Не смотри так, это я радуюсь. Похоже, на поправку пошёл.

Но что значит для моего Феди «пойти на поправку», он ярко продемонстрировал на следующий день.

Артур рано утром выехал по срочному вызову, и капельницу должны были поставить девочки-ассистентки.

Если предыдущие два дня пёс не реагировал на окружающих и безропотно позволял укладывать себя на стол, то сегодня при виде металлической каталки грозно зарычал и упёрся всеми четырьмя лапами.

Пришлось слегка повоспитывать, после чего мы втроём кое-как водрузили его на лежанку и привязали передние лапы бинтами. Там он успокоился, но на всякий случай я держала собаку за шею, а одна из девушек за круп.

Капельница — дело небыстрое, мы негромко переговаривались, а Федя прикрыл глаза и затих.

— Кажется, уснул, — сказала медсестра Юлечка, и на мгновение мы ослабили хватку.

Этого оказалось достаточно, чтобы Федька резко рванулся, каким-то непостижимым образом одновременно срывая бинты и намордник, и грозно рыкнув, поднялся на дыбы. Капельница выскочила и закачалась в воздухе. Шаткая конструкция затряслась, девчонки в страхе отпрянули от стола, а я схватила Федьку поперёк туловища, испугавшись, что он сейчас рухнет на пол. Но поскольку вес наш примерно одинаков, а мощность собаки в разы больше, удержать мне его было не под силу, и мы стали вместе заваливаться назад.

Не знаю, какими травмами обернулась бы секундная потеря бдительности, но тут вернулся Артур, и с ходу оценив ситуацию, бросился мне на помощь.

— Да ты, дружок, уже почти здоров, я смотрю! — радостно воскликнул он, транспортировав собаку на пол. — Всё, вечером домой поедете!

Любопытно, это мы ему так надоели или он просто рад, что Федьке полегчало?

— Лечение мы, конечно, ещё не заканчиваем, несколько дней попромываем, да и органы надо поддержать, так что раз в день будешь его привозить, — продолжал Артур, поглаживая собаку. — Плюс диета. Я тебе распишу всё подробно, но, думаю, сильно можно уже не волноваться.

Я мысленно возблагодарила бога, затем сказала «тьфу, тьфу» и достала телефон, торопясь обрадовать Галку.

А вечером, подъехав к дому, не сразу узнала наше жилище. Каменная кладка вокруг участка взметнулась вверх ещё метра на полтора и ощерилась колючей проволокой. Оказалось, Сашка подсуетился и нанял рабочих увеличить забор, дабы ни одной твари больше в голову не пришло штурмовать нашу крепость. Хорошо ток по колючке не пустил, хотя признался, что мысль такая была. Удержали коты — особо любопытные могли взобраться на верхотуру или сигануть с близ растущего дерева. Наши, правда, не очень-то рвутся за пределы территории, коты не идиоты и прекрасно понимают, где им лучше, но есть ведь и чужие!

Встреча прошла в совершенно не торжественной, но чрезвычайно дружественной обстановке. Коты весёлой гурьбой высыпали в прихожку, а кто-то на радостях даже прикатил Федькин любимый мяч.

— Слава богу! Я так переволновалась, — Галка выбежала из столовой и кинулась поочерёдно обнимать то меня, то собаку. — Объявляю сегодняшний день всемирным Днём счастья для нашей маленькой дружной семьи! — возвестила она. — Вас ждут отличная компания и утка, запечённая с яблоками, орехами и черносливом!

Из кухни в самом деле потянулся несравненный аромат.

— А утку тоже жалко… — вздохнула я. — Неужели бесчеловечное человечество не может что-нибудь придумать, чтобы безвинную живность не убивать?..

— Придумает когда-нибудь, наверное, — поддакнула Галка. — В будущем.

Я вторично вздохнула и предложила пригласить на ужин Добромира.

— А то мне прям неудобно. Он мне за эти дни раз семь звонил, а я всё отмахивалась — не до него было.

— Пригласи, конечно, если хочешь. Я только «за», — кивнула подруга и поспешила к плите.

Запах печёной утки стал ещё ощутимее, он дразнил, впивался в ноздри, фантазия зловредно рисовала тающую во рту хрустящую корочку, сочное мяско в обрамлении продолговатых черносливинок и полупрозрачных сладковатых яблок, и у меня прорезался зверский аппетит.

Но… убиенную кем-то птицу было настолько жаль, что я, сглотнув слюну, твёрдо решила: всё. Пожалуй, на этом хватит. Больше я никого есть не буду. Не знаю, как другие люди становятся веганами, я стала вот так, как-то внезапно, в одночасье решив.

Добромир Петрович приглашению несказанно обрадовался, примчался по первому зову и на протяжении всего ужина нетерпеливо подпрыгивал, не в состоянии дождаться, когда сможет поговорить со мной наедине.

— Я уже окончательно запутался, если честно, — простонал он, как только мы с ним и бутылкой «Шеридана» перебрались из столовой в гостиную, поближе к камину.

— Жалуйтесь, — великодушно предложила я, и несчастный рассказал, что сбился с ног, сопоставляя, кто из членов нашего театрального коллектива в перерыве отсутствовал.

В итоге, составив большую таблицу перемещений, он понял, что никто. Получалось, что все были на виду, даже, извините, в туалетную комнату выходили попарно, а то и втроём.

Кроме того, в процессе расследования выяснилось, что ни режиссёр, ни его помощник, ни актёры не знают, откуда взялся Сева.

Он просто пришёл на собеседование и сразу получил роль в дубле, а безалаберный, как и большинство творческих личностей, Женька не потрудился спросить у парня даже паспорт или хотя бы узнать адрес прописки.

Поиск по фамилии тоже не дал результатов, такой человек в нашем городе зарегистрирован не был.

Снова пахнуло какой-то мистикой, живо напомнив обстоятельства гибели Саввы, и я даже нервно съязвила, посоветовав следователю хорошенько следить за телом.