Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной

что забыла о деле. Что, понравился Хавин? Растаяла, дура! Расплылась, как сырок на солнце. Да у него таких, как ты, десятки. И каждая снимает трусики при одном его взгляде. Ну и дура же ты! Вдобавок вернулась с поцарапанной мордой. Нашла, кому подставить ее! Идиотке Истровской! Что мне с твоей физиономией теперь делать? Она нужна мне для дела без изъянов.

Вероника глотала обидные упреки и помалкивала. Ее покорный вид скоро успокоил Константина, он махнул рукой и отправился в свою комнату. Плотный, прочно скроенный, с покатыми плечами и мощными бедрами.

На следующее утро, подъехав к офису, несколько озадачился, увидав Печаева и Адаевского. Оба выглядели торжественно, в белых рубашках с галстуками. В руках у Адаевского папка. У Константина шевельнулось недоброе предчувствие, когда они в один голос сообщили, что ждут его. Аспенский хмуро поздоровался. Резкие черты лица сейчас особенно подчеркивали неприветливость его натуры.

Втроем прошли к нему в кабинет. Константин показал им на стулья, сам сел в рабочее кресло, оперся локтями на столешницу. Красное лицо Андрея под властным тяжелым взглядом Аспенского покраснело больше, а добродушные небольшие глаза с паутинками морщин вокруг них прищурились. Он перевалился с боку на бок, прежде чем сесть на стул, и показал на Адаевского:

– Вот.

Константин не понял этого жеста. Посмотрел на Анатолия без интереса. Длинноватый нос и вытаращенные глаза Адаевского выражали веселое настроение. Худой и длинный, немного нескладный, Анатолий сейчас показался Аспенскому неприятным. Еще и потому, что независимо сел и шумно положил перед собой на приставной столик папку.

– Ближе к делу! – сказал Константин. – С чем пришли? Выкладывайте! Не тяните, у меня мало времени.

Красное лицо Печаева налилось лиловым цветом, он зашевелился на стуле, заулыбался и снова кивнул на Адаевского:

– А чего тянуть, когда дело сделано? Вот познакомься, Константин, со своим новым компаньоном по бизнесу.

Аспенский оцепенел от неожиданности. В голове сразу все перемешалось. Андрей, видя его оцепенение, удовлетворенно закончил:

– Я продал ему свою долю. Все документы у него в папке. Бумаги заверены нотариально. Так что вот так. Прошу любить и жаловать. С этого момента, Константин, твой партнер – Анатолий Адаевский.

– Как? – захлебываясь, зевая, как рыба на воздухе, прохрипел Аспенский. – Почему я ничего не знал об этом?

– Теперь знаешь, – засмеялся Печаев. – Зачем было раньше времени трезвонить? Я суеверный человек. – С его лица не сходило добродушное выражение.

– Но я бы сам купил твою долю, – выдавил Константин.

– У тебя таких денег нет, Константин, – проговорил Печаев. – И потом, чем тебя не устраивает Анатолий?

Аспенский поперхнулся. Устраивает, не устраивает. Адаевский – это крах его надежды. Часть бизнеса, которую Константин уже считал своей, в одно мгновение ускользнула из его рук, как вода через пальцы. Скотина Печаев обвел, будто лоха. Ударил под дых. Константин заскрипел зубами. Не ожидал. Что дальше? Никаких мыслей в голове не было. Чего ждать от Адаевского? Почему вдруг тот появился именно сейчас? Аспенский почувствовал какой-то подвох. Нюх у него собачий, даже не собачий, а волчий. Откуда у Анатолия деньги для такой покупки? Константин невольно связал Адаевского с Хавиным. Наверняка это деньги Павла. Ох, как не понравилось все это Аспенскому. Он посмотрел на Печаева враждебно:

– Ты что, мои деньги считал? – Голос Константина стал набирать прежнюю силу, разрывая оцепенение.

Андрей заерзал на стуле. Анатолий вытащил из папки документы и положил перед Константином:

– Ты как будто не рад мне, – застрочил словами, пока Аспенский перелистывал бумаги. – Обычное явление, один продает, второй покупает. Так что, Константин, теперь мы с тобой в одной упряжке. Стало быть, нам надо обсудить целый ряд вопросов, учитывая новые обстоятельства. Может быть, что-то придется поменять. По крайней мере, управлять тебе уже не придется одному. Я охотно разгружу тебя по целому ряду вопросов. Я намерен принимать решения вместе с тобой. Как бы там ни было, но бизнес имеет двух владельцев, Константин, а не одного. Вероятно, нужно будет внести какие-то изменения в учредительные документы и ознакомь меня с бухучетом. Я бы хотел это сделать сегодня же. Пригласи бухгалтера.

Аспенский вернул Адаевскому бумаги и нехотя потянулся за трубкой телефона. Почувствовал, что единоличная власть начинает рушиться, как карточный домик. И вдруг до него дошло, почему появился Адаевский. Ответ был прост, как три горелых спички. Намереваясь вкладывать деньги, Хавин хочет все контролировать. Как раз этого Аспенский не желал. Ему связывали руки. Не давали распоряжаться средствами по своему усмотрению. Хитро. Очень хитро. И кто только надоумил и убедил Печаева продать долю Анатолию? Константин был озадачен. Возможно, приезд Хавина не был случайностью. А он, подложив под Павла Веронику, просто попался на удочку, думал Аспенский.

С этой минуты он возненавидел Хавина и Адаевского. И усомнился в своей жене. Она влюбилась в Павла, а потому вполне могла в этой игре принять участие на стороне Хавина. Константина передернуло. Он чувствовал, как она ненавидела его. Неужели его, как волка, загоняли под красные флажки? Его воспаленное сознание бурлило.

В кабинет вошел бухгалтер и настороженно поймал хмурый взгляд Аспенского. Был он небольшого роста, но в большом костюме и широком немодном галстуке. Он определенно не обладал никаким вкусом в одежде и явно был небрежен. Константин пренебрежительно указал рукой на Печаева:

– Мой бывший компаньон огорошил новостью. Он больше здесь никто, – и глянул в добродушные глаза Андрея. – До свидания, «Никто»! Топай вон отсюда! Будь здоров! – не протягивая ему руки, молча проследил, как Печаев направился к выходу, переваливаясь полным телом с боку на бок. – Теперь у меня другой напарник. Адаевский Анатолий Алексеевич. Все бумаги у него имеются. Он перед тобой. Познакомься. И ознакомь его с нашим бухучетом.

Бухгалтер неуверенно замялся на месте. Ему заметно хотелось что-то спросить у Аспенского, но он определенно не решался говорить об этом в присутствии нового компаньона.

Адаевский догадался об этом, посмотрел бухгалтеру в глаза и произнес:

– Весь учет, и черный тоже, если он имеется.

Константин дернулся, слово ужаленный:

– Какой, к черту, черный учет? Этой мороки мне еще не хватало! – вскричал, давая сигнал бухгалтеру.

Тот понятливо потер вспотевшими ладонями:

– Да, да, именно так, – торопливо закивал, радуясь подсказке Аспенского.

Константин тяжело хлопнул рукой по крышке стола. Анатолий сверху вниз прогнал по горлу кадык:

– Очень хорошо, очень хорошо, – зачастил, – тем более что с этого момента финансовая часть будет подконтрольна нам обоим! Так, Константин? Ну, чтобы между нами не было недоверия! Ты – настоящий технарь и отличный организатор, тебе лучше больше заниматься организационными работами на фирме, а я технарь