Заложники солнца - Мила Бачурова

Дикий молчал, стиснув зубы.

– Зяблик, ты уж, коли начал – не останавливайся, – посоветовал пленнику Джек – он полулежал на песке неподалеку. – Надо чего – говори. В стае, что ли, остался кто?… Мать-старушка, сестренка-недотрога?

Дикий перевел ненавидящий взгляд на Джека. Тот не смутился.

– Зенками-то хоть обсверкайся – все равно никуда не денешься. Валяй уже, колись!

Дикий угрюмо склонил голову. Неохотно процедил:

– В стае – брат. Не боец давно, хромой, после ранения. Дойдет до Корявого, что я слился – на солнце его заживо выкинет. А так – может, и протопчется еще, хоть сколько… Шею мне сверни и возле домов брось, – поворачиваясь к Рэду, объявил условия он. – Чтобы Корявый думал, будто я – от взрыва… А пришлого убей. Тогда все скажу.

– За что?! – вскинулся «пришлый». Попытался вскочить. – Я вашего Корявого – знать не знаю! В глаза не видел! Зачем он мне?

– Сидеть! – Люк придавил парня к песку.

Рэд вопросительно посмотрел на Джека.

– Не врет, – глядя на пленного, уверенно констатировал тот.

Еще во время первого сеанса Кирилл заметил, что, задавая вопросы, Рэд на Джека поглядывает, а тот едва заметно кивает.

Размышлял командир недолго.

– О’кей, – согласился он. – Пришлого убью. Но потом. Сперва с тобой разберусь.

– Пока не убьешь – слова не скажу. Только время потеряешь.

И по решимости в глазах Дикого Кирилл понял, что и впрямь не скажет. Мести неведомого Корявого брату парень боялся больше, чем грозящих ему самому пыток. Рэд, должно быть, тоже это понял.

– Люк, – спокойно, не меняя тона, приказал он. – Пришлого – оттащить подальше и расстрелять.

Здоровяк равнодушно кивнул. Дернул отпрянувшего парня за шиворот.

– Не надо! – Несчастный попробовал отбиваться. – Я же все сказал! Я же…

Рэд поморщился.

– Заткни его.

Люк коротко двинул пленника кулаком в висок. Тот обмяк. Силач подхватил парня и поволок в сторону недавнего побоища.

– Куда?! – вскинулся Дикий. – Здесь застрели. При мне.

Люк остановился.

Дикий смотрел на Рэда. Тот – на него.

Командир вытащил из кобуры пистолет.

– Вы… Вы с ума сошли?!

Кирилл попробовал вскочить, но не сумел, бессильно рухнул обратно. Его колотило так, что дрожали колени. Кажется, от непередаваемой жути происходящего начиналась истерика.

– Что вы делаете?! Рэд! Люк!

Рэд взглядом указал на Кирилла Джеку. Через секунду рот намертво зажала твердая ладонь, руки стиснули сзади. Ни выкрикнуть хоть слово, ни шевельнуться Кирилл больше не мог.

Он даже вздрогнуть не сумел, когда Рэд выстрелил. Быстро, с разворота – в голову пленного. Только слезы из глаз катились и катились, не переставая.

– Доволен? – Рэд опустил пистолет.

– Спрашивай, – процедил Дикий.

А Кирилла словно придавили сверху огромной подушкой. Уши заложило.

Он видел, как шевелятся губы Рэда, видел ответные шевеления допрашиваемого, но ничего уже не слышал и не соображал. Перед глазами плыло.

Поняв, что теряет сознание, Кирилл этому даже обрадовался.

С подошедшего к берегу парохода спустили ялик. На ялик погрузили раненых, рюкзаки и Кирилла, а остальные добрались вплавь. Без баржи «Аврора» шла быстро, Капитан заверил, что в поселке будут через полчаса.

Очнувшийся Кирилл сидел на корме. Ничьих голосов за шумом двигателя он не слышал. Ничьих перемещений не видел. Смотрел на серебрящуюся воду, чувствуя, как обдувает лицо ветерок.

Он думал о том, что мог бы просидеть так долгие часы, не вставая. Плыть бы себе и плыть… То есть – идти и идти.

И ничего не бояться. И ни о чем не думать.

– Понял теперь? – проговорил Рэд.

Прислонился к стенке каюты рядом с Кириллом.

– Понял.

Думать о состоявшемся только что разговоре не хотелось. Ни о чем не хотелось думать.

– Тебе опять хреново, что ли? – Рэд пытливо заглянул в лицо.

– Нет. Не хреново. – Кирилл помолчал. – Трудно.

– А ты как хотел? Жить, блин, вообще – трудно. От этого помирают, слыхал? – Рэд покачивал в ладонях фляжку. – Выпьешь?

– Давай.

Кирилл, уже привычно задержав дыхание, отхлебнул. Легче не стало.

– А Джек… – Подумал, что теперь имеет право задать этот вопрос. – Он, что… мысли читает?

Рэд поморщился.

– Не мысли. Чувства… И не читает, а слышит как будто. Говорит, что звуки от человека идут. То гул, то треск, то, типа, звенит что-то. Я, если честно, ни хрена не понял – да он и сам не больно понимает. А только вот не ошибся еще ни разу. На допросах всегда слышит, кто врет, кто правду говорит. Знает чего, или нет. Скажет – или молчать будет, хоть ты его на куски режь.

Кирилл покивал. Равнодушно подумал, что в прежние времена, услышав подобное, вцепился бы в Рэда, словно клещ, выпытывая подробности и настаивая на исследованиях. А сейчас воспринял изумительные новости без всякого интереса.

Слышит – значит, слышит. Кому-то из допрашиваемых благодаря удивительному свойству разведчика удается избежать мучений – ну и то ладно.

– А второго Дикого ты тоже… – слово выговорилось с трудом, – убил?

– Как просил, – ровно, без промедления отозвался Рэд. – Башку свернул.

Кирилл вздрогнул.

– Корявый его все равно в живых бы не оставил. Не поверил бы, что не слился… Да он это и сам понимал. – Рэд отхлебнул из фляжки и протянул ее Кириллу.

Тот машинально глотнул.

– Я так и не понял, для чего Корявый… Ну, то есть, не он, а бойцы, по его распоряжению… – Язык и мысли начали путаться. – Для чего они оказались на берегу? И почему следили именно за мной? Этот парень… меченый, как ты говоришь… Он ведь так и не сказал, зачем?

– Так он сам не знал. Приказ был – тебя у нас отбить и Корявому доставить. Все. В прошлую ночь нас слишком до фига было – и мы, и экипаж – меченые не рискнули лезть. А в эту, пока до отмели добрались – мы уже там. Да еще пришлые поперли… Не свезло ребятам.

– То есть, получается, за нами сразу с двух сторон следили? И с того берега, и с этого – а мы не заметили?

– Пришлые – с той стороны пасли. Как бы мы заметили? А у Корявого бойцы опытные. Про Олеську знают, про Жеку… Эти близко не подходили, удобного момента дожидались. А тут – бабах! – пришлые нарисовались. И всю малину обгадили… Я так мыслю, что это Толян велел.

– Кто? – изумился Кирилл. Не сразу сообразил, о ком речь. Думать давно забыл про владимирского диктатора. – Что велел?