Замок целителей - Виктория Хенли

— Да, — прошептала она, прикасаясь ладонью к его груди. — Ты сделал это, Дорьян. Мы оказались на берегу.

— Самое лучшее на этом берегу то, что здесь есть вода.

— Я обязана тебе жизнью.

— Ты ничем не обязана мне.

— Ты уже оправился после того путешествия? Сумеешь проделать его еще раз?

Дорьян не ответил. Лежа на спине, он достал камень дримвенов и принялся перекатывать его длинными пальцами, разглаживая влажную ткань, которой тот был обмотан.

— С виду совершенно обыкновенный камень, — произнесла Сара.

— Но не на ощупь. — Он вложил камень в ее руку. — Касаясь его, я ощущаю мир сновидений.

Сара непринужденно перебросила камень из ладони в ладонь, поднесла к уху, старательно рассмотрела. Гладкий и бурый голыш аккуратно укладывался на ее руке. Она вернула камень Дорьяну.

— Он напоминает мне о той мерзкой птице, и я хочу немедленно вступить в битву с ней.

— Это потому, что ты фирана. — Он улыбнулся. — Не забудь: камень дримвенов усиливает дар того, в чьем распоряжении находится.

Сара огляделась. Даже небо над головой казалось ей незнакомым.

Она закрыла глаза.

Когда Маэва проснулась, берег, который только что снился ей, не оставлял ее еще несколько мгновений. И только потом она поняла, что лежит на жестком полу в комнате, где нет ни лампы, ни свечи, способной рассеять холодную мглу. Она слышала, что рядом кто-то ворочается и стонет, однако не видела, кто именно.

— Кто здесь? — спросила она.

— Маэва? — ответил ей голос Орло.

— Да, Орло. Это я.

— Маэва! Я думал, что слышу кого-то, но не могу пошевелиться. — Дыхание вырывалось из его груди, как струйка пара из чайника.

— Я помогу тебе.

— Маэва, не надо этого делать. Я ведь завлек тебя в эту ловушку.

— Орло, это сделал не ты, я знаю. Лорд Морлен придумал нечто…

— Да… он овладел мною. Лишил собственной воли. Это ваххс. Не пей, если он будет тебе давать.

Она не поняла этих слов. Перебравшись к Орло, Маэва ласково погладила его по лицу. Мерзость, которую она ощущала на пристани, исчезла, одна ко кроме слез на его лице было и еще кое-что.

— Это кровь?

— Он сокрушил мое нутро, Маэва, — пожаловался Орло.

Она положила руки на его грудь:

— Ш-ш-ш.

— Не мешай мне умирать, не препятствуй мне в этом, Маэва, позволь мне оставить этот проклятый мир. Мне так жаль, мне так жаль, Маэва. Ты была мне как дочь, и вот я сам привел тебя сюда.

— Ты в этом не виноват, Орло. — Она не снимала ладони с его груди.

— Мы находимся в его доме. И Морлен скоро пожалует сюда.

Она негромко запела. Хотя камня дримвена более при ней не было, Маэва попыталась вспомнить его песню.

Вырывавшийся из легких свист сделался тише.

— Только не пей этот ваххс.

Грудная клетка Орло вздымалась под ее руками. Маэва все напевала.

— А я и не знал, что ты умеешь так петь, Маэва… какая дивная мелодия. Слушая тебя, я готов поверить, что рай действительно существует.

Орло уже уснул, а она сидела рядом с ним и пела. Он совершенно притих и более не хрипел и не вздыхал, даже грудь его больше не шевелилась. Маэва умолкла и приложила ухо к его рту. Дыхания не было.

Она не стала встряхивать его, не стала плакать. Просто убрала с груди задрожавшие руки. Соединив пальцы, она попыталась унять дрожь. Теперь содрогалось все ее тело — как те осенние листья, которые она видела над головой всю дорогу до Мантеди, хрупкие и беспомощные, ожидающие прикосновения к холодной земле. Что она будет делать, когда сюда явится лорд Морлен? Ей хотелось еще кое-что сказать Орло, хотелось, чтобы он услышал ее. Но его больше не было. Во всяком случае, теперь он избавлен от разговора с Морленом.

— Прощай, Орло, — сказала Маэва. — Прощай.

И, забившись в уголок, принялась шепотом уговаривать себя саму. Она не должна более думать о собственном горе. Потому что если вспомнит о нем, то вспомнит и о маме, о том, что все надежды ее теперь разбиты и похоронены, как то синее платье, что осталось зарытым в лесу лорда Эринга.

Незачем рыдать, незачем погружаться в безумие. Надо думать о чем-то еще. Что стало с Яспером и Девином? Сумели ли они ускользнуть? Скорее всего. Яспер знал, как надо поступать, он сумеет спрятаться вместе с Девином. Разве не был он прав в отношении золота?

Маэве припомнились недели, проведенные ею на свободе. Их наполняли воспоминания о Яспере: о его сильных руках, зажавших иголку; о том, как он учил ее пускать камешки по воде, как надо готовить, как разводить огонь, как ездить верхом на Фортуне… О тех долгих темных ночах, когда они терпеливо брели по оленьим тропам; о том, как они плели венки, как спорили из-за золота. Она вспомнила его добрые, полные любви глаза. Маэва всем сердцем надеялась, что он, не оборачиваясь назад, уехал из города. Вдвоем с Девином им ничто не угрожало.

За дверью прозвучали шаги. Только бы не проговориться Морлену насчет Девина и Яспера. Пусть Морлен режет ее так, что даже Яспер не сумеет узнать, она будет молчать.

Дверь открылась. В комнату вошел ударивший Орло лысый мужчина, за которым следовал клейменый раб с фонарем в руке. Раб поставил фонарь и отступил в сторону. В двери, едва не касаясь плечами проема, появился лорд Морлен, в серых глазах его отражался свет фонаря.

Направившись прямо к Орло, Морлен согнулся над ним.

— Что это? — спросил он столь же холодным голосом, каким говорил тогда в кабинете лорда Индола. — Этот человек мертв.

— Я не убивал его, господин. Я сломал его, но не убил.

— Он мертв.

Маэва съежилась в уголке, разглядывая закрывшуюся дверь.

Лысый Варрен присел на корточки возле тела.

— Я наносил такой удар не менее сотни раз, лорд Морлен. И никогда никого не убивал им.

Морлен выпрямился.

— За его смерть вычтут из твоей платы.

Шаги Морлена приблизились к ней, и Маэва пожалела, что не может последовать за Орло из этого мира.

Морлен опустился перед ней на одно колено.

— А вот и моя очаровательная беглянка. Не проще ли было последовать за мной с самого начала?

Она промолчала.

— Не хочешь говорить со мной?

Он провел пальцем по ее щеке.

— Сейчас все переменится, Маэва. У меня есть все необходимое, чтобы отпереть твой ум и узнать все его секреты.

Она сконцентрировала все свое внимание на опущенных на колени руках.