Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - Лионель Данстервилль

Проведенные в Казиане дни оказались очень насыщенными: разбитие на небольшие группы 39-й бригады и отправка их в Баку, организация снабжения прибывающих войск, их расквартировка, совещания с эмиссарами из Баку, переговоры о мире с Кучек-ханом и решение вопросов, связанных с работой порта, находящегося под нашим контролем.

Среди гостей из Баку был д-р Араратьянц, представитель Бакинского Армянского национального совета. Этот чиновник выразил мне разочарование бакинцев в связи с небольшим числом британских войск, прибывших в город в ответ на их призыв о помощи. Они ожидали гораздо большего подкрепления, и он попытался связать меня определенными обещаниями по конкретному численному составу, что я отказался сделать. Дабы он окончательно проникся важностью этого вопроса, а также для того, чтобы не говорил потом, будто мы не выполнили своих обязательств, я изложил суть нашего разговора в письме, содержание которого просил довести до сведения жителей Баку. В письме сообщалось следующее:

Поскольку события, описанные в данной главе, многочисленные и разнообразные, будет уместно кратко подвести итоги месяца.

Мы начали с визита в Багдад, чтобы подготовить все к следующему переезду, когда наша связь со штаб-квартирой может оказаться полностью разорванной. Совершенно очевидно, что когда турки узнают о нашем прибытии в Баку, то нанесут давно угрожавший нам удар из Тебриза по нашим персидским коммуникациям, к чему нужно быть готовым.

Далее мы обратили внимание на развитие операций Бичерахова на Тифлисской железной дороге, в ходе которых мы потеряли один из наших бронеавтомобилей.

Затем последовала переброска 39-й бригады на грузовиках из Багдада. Решт был взят дженгелийцами и отбит нами, а с Кучек-ханом начались мирные переговоры.

С Русской дорожной компанией мы заключили важное соглашение, по которому полностью взяли на себя управление дорогой вместе с ее персоналом. Аналогичное соглашение было заключено с властями порта Казиан. В Баку свергли большевистское правительство, а его место занял Центрокаспий, запросивший нашей помощи, и в соответствии с этим требованием в Баку были отправлены наши первые войска. Мы арестовали и депортировали большевистский комитет Энзели и обеспечили достаточное количество судов, чтобы в случае необходимости осуществить эвакуацию из Баку. Крайне напряженный месяц!

10 августа штаб-квартиру перенесли на борт «Крюгера», и мы спустили красный флаг революции, заменив его православным русским флагом. Не успели мы это сделать, как к нам заявилась депутация из местного комитета с обычной просьбой дать объяснения и желанием узнать, не являемся ли мы «контрреволюционерами». Меня уже начало тошнить от этого слова, и я ответил отрицательно, но подчеркнул, что я также не революционер и поэтому категорически возражаю против того, чтобы поднимать красный флаг. Мы достигли компромисса, позволившего нам оставить российский флаг, но только при условии, что он будет перевернут. На это я охотно согласился, после чего мы плавали по Каспийскому морю под сербским флагом, причем революционеры понятия не имели, что перевернутый русский флаг является флагом Сербии.

«Крюгер» оказался комфортабельным судном, и вскоре мы поладили с экипажем. Салон был достаточно большим, чтобы вместить всех нас во время еды, также имелась комната для одного или двух официальных гостей. Единственное украшение состояло из портрета «дядюшки Пауля» в натуральную величину, с неизменным цилиндром, венчающим его знаменитые черты. Многие из моих офицеров были южноафриканцами, награжденными двумя медалями за 1899–1902 годы, и было забавно наблюдать за их удивленными лицами, когда они входили в салон с докладом и сталкивались с этим поразительным портретом.