На родной земле - Валерий Пылаев

И оружие, убившее нескольких моих людей. Длинный узкий клинок из непонятного материала.

— Не трогал бы ты, боярин, — проворчал Ратибор. — Неужто не видишь — поганое оружие. Заразу еще подцепишь…

Не исключено. Но мне ли бояться каких-то там местных болячек? Я коснулся расположенной перпендикулярно клинку рукояти, и она послушно легла в ладонь, пропуская загибающееся книзу лезвие между средним и указательным пальцем. У меня будто бы вырос кривой коготь длиной сантиметров в пятнадцать-двадцать — всего один, узкий и тонкий, но острый, как бритва.

Получен новый предмет!

Клинок Неведомого

Тип: кинжал

Класс: уникальный

Мин. Сила для использования: 2

Урон: 8-10

Критический урон: 10.0х

Особые свойства:

Увеличение шанса критического урона на 30 %

Вам досталось оружие одного из Неведомых — загадочного ордена убийц, равного которому в этом мире не существует. Легенды о них уходят корнями в прошлые тысячелетия, но едва ли на свете есть тот, кто сможет отделить реальность от страшных сказок про бестелесных тварей, которых не остановят ни запертые двери, ни самые крепкие и высокие крепостные стены. Ведь те, кому не посчастливилось встретиться с Неведомыми лицом к лицу, уже не могут ничего рассказать. И если они охотятся за кем-то, можно не сомневаться: жить такому человеку осталось недолго. Однажды его найдут с перерезанным горлом или висящими наружу кишками — но никто не расскажет, что видел убийцу.

Первые кинжалы-когти появились на востоке тысячи лет назад, но секрет изготовления лезвий, способных найти щель в самых крепких доспехах, рассечь плоть и не сломаться, давно утерян. Неведомые десятилетиями оттачивают мастерство владения своим страшным оружием, но для обычного человека этот клинок бесполезен. И все же сохраните его — кто знает, как и с каким врагом вам еще придется сражаться?

— Брось ты его, боярин. — Ратибор вздохнул и поморщился. — Этим ножиком только татям поганым биться сподручно — вон как Угрима порезали… прямо под латы. А добрый человек с таким вовек не сладит — тут же и сломает.

— Схороню. — Я помотал головой и убрал трофейный коготь за пояс. — Надобно его молчану показать, да кузнецам. Ножик поганый, да сталь хороша больно. Поди, и по латам и по косточкам человечьим прошлась — а все как новая. Ежели из такой меч справить — вовек не затупится.

— И то верно, — кивнул Ратибор. — Это можно. Только спрячь подальше — смотреть тошно.

— Куда теперь, ярл? — Ошкуй протянул руку, помогая мне подняться. — Вернемся назад?

И потеряем еще час или? Нет, ни за что. Я скорее смирюсь с мыслью, что пятеро оставшихся охранять снекку гридей погибли, чем решусь идти через этот йотунов туман в темноте. Система расщедрилась и выкатила мне целую «простыню», в которой про напавших на нас Неведомых было написано даже больше, чем про трофейный кинжал-коготь. Особенно мне не понравилась строчка «И если они охотятся за кем-то, можно не сомневаться: жить такому человеку осталось недолго». Я пока мог только догадываться, кто и зачем отправил древний орден убийц по нашим следам, но точно знал: они еще вернутся. И на этот раз будут вдвое злее и осторожнее. Вряд ли Неведомые смогут достать нас на снекке — у любого могущества есть свой предел, и даже теням не под силу бегать по воде так же, как по земле… Во всяком случае, на это хотелось надеяться. Но здесь, в тумане среди голых черных стволов, они без труда вырежут нас всех по одному — а темнота лишь добавит им преимущества.

— Стройся! — скомандовал я. — Двигаем дальше. Надо до Залита-острова засветло успеть. Там и заночуем.

— Не дело, боярин, у капища спать ложиться. — Ратибор с тоской оглянулся назад — туда, где осталась снекка. — Недоброе там место.

— Недоброе, — согласился я. — Да в лесу разве лучше? Ежели до утра меч Руевитов не тронем — глядишь, и сбережет нас.

— Может, и так. — Воевода махнул гридям, и они снова двинулись вдоль берега, озираясь по сторонам. — Ты мне вот что скажи боярин… Ты человек ученый, сам Молчан-волхв тебя себе взял ремесло колдовское постигать.

— Да куда мне, бестолковому. — Я махнул рукой. — Мне до него еще два раз по сто лет уму-разуму набираться.

— А все одно меня, старого, умнее будешь, хоть и в сыновья годишься, — усмехнулся Ратибор. — Много чего в жизни повидал — а таких, как эти тати лесные, поди, и не видел не разу?

— Не случалось, — признался я. — Да ведь…

— Ладно, боярин. — Ратибор понизил голос до шепота и посмотрел вслед ушедшим уже на десяток шагов гридям. — Не затем я тебя позвал, чтобы про татей говорить, а показать чего хотел.

— И чего же?

— А того, боярин, что я уже одежи срамные эти видел, — ответил воевода. — Там, где мы снекку оставили. Я чуть в сторону отошел — гляжу, лежат на земле, точь-в-точь как там, где ты копьем татя прибил. Я тогда-то подумал — никак, выбросил кто, да и дело с концом, а теперь вот смекаю: то еще один тать мертвый был. А в рубахе его черной вот что отыскалось!

Ратибор достал откуда-то из-за спины и протянул мне стрелу с черно-красным оперением.

Даже обогнав неторопливо плетущуюся сквозь туман дружину и заняв свое место во главе строя, я то и дело доставал из сумки и разглядывал подобранную Ратибором стрелу. Мне уже приходилось видеть черно-красное оперение оставшегося далеко за Большим Морем Фолькьерка. Похожие стрелы торчали из спин разведчиков «Топоров», которых мы с Вигдис отыскали в лесу ночью после волока. Не меньше десятка их осталось в щелях лат каменецкой дружины в тот день, когда мы разгромили и выгнали из города окопавшихся в детинце игроков-северян. Мне приносили и позже — после битвы за Вышеград. Одному Тенгри известно, сколько булгар полегло от летевших неведомо откуда стрел с черно-красным оперением.

Та, что я держал в руке, чем-то отличалась от всех, что попадались раньше. Явно самодельная, с уродливым зазубренным наконечником, вырезанным, похоже, не из металла, а из какого-то темного камня, поблескивающего на сколах темно-красным. Даже не касаясь, я чувствовал исходившую от него магию. Смертоносную, недобрую и достаточно могучую, чтобы отыскать и прикончить даже неуловимую цель — скользящего в тумане бестелесной тенью Неведомого. Неужели мне попалось что-то вроде самонаводящейся стрелы с увеличенным уроном по всяким … непонятным сущностям? Одни догадки — всемогущая Система стыдливо молчала и даже не позволяла убрать находку в инвентарь. Видимо, из-за того, что та еще условно считалась собственностью лучника.

Таинственный Робин Гуд — или целая шайка Робин Гудов — отстреливал моих врагов вне зависимости от уровня и национальной принадлежности: скандов и булгар, игроков и неписей, а теперь добрался и до этих жутковатых мест, чтобы поохотиться на Неведомых. Это, конечно, радовало… но радости было бы куда больше, знай я, кому обязан столь своевременной и качественной «огневой поддержкой».