Шантаж - Марина Дмитриева

— Полностью раздевайся.

Не могу отыскать крючки в изящном кружеве бюстгальтера. Нашла. Щеки покалывало смущение. Медленно спустила по ногам трусики. Нет, я не буду больше стесняться, мне нечего стесняться! Я красивая женщина! Фигура такая, что многие молоденькие девчушки позавидуют. Горделиво расправила плечи. Пусть смотрит, пусть любуется. Довженко тоже уже совершенно обнаженный. Великолепный, опасный, готовый к прыжку зверь. Возбужденный. Член гордо торчит вверх. В глаза снова бросились светлые рубцы на его теле. Когда-то из-за моей глупости ему хорошо досталось, давно затянувшиеся раны даже сейчас выглядели устрашающе.

— Иди сюда, — не то попросил, не то приказал он.

И я подчинилась. Подползла по дивану ближе к мощному мужскому телу. Коснулась белых шрамов на его левом плече. Совсем чуточку ниже — и пуля попала бы прямо в сердце. Нежно погладила зарубцевавшуюся кожу.

— Валер, тебе было больно тогда?

Зачем я это сказала? Лицо Довженко изменилось, вместо страсти там читалась злость. Видимо, он не любит напоминаний о том кровавом времени, слишком много боли. С силой оттолкнул от себя, так что я упала на диван, потрясенно смотря на Валеру снизу вверх.

— Раком встала.

Конечно, я не собиралась выполнять его приказ. Но самое странное, грубые слова не вызывали злости, только возбуждение. Сколько в жизни нелепостей… Довженко совершенно не расстроило мое упрямство, он развернул меня, поставил на четвереньки, нагнул голову к кровати. Я кукла, безвольная текущая кукла в его руках.

— Раздвинь ноги.

Ещё один приказ, который я не собиралась выполнять. На попку весьма ощутимо опустилась его рука. Вскрик сорвался с губ. Рука снова припечатала кожу ягодиц, на этот раз ещё больнее… ещё приятнее.

— Ну же, хватит, Ира! Перестань делать вид, что это тебе не нравится! Я уже досконально изучил твои реакции.

Да, он прав, к чему эта поза? Я его хочу, не меньше, чем меня Валера. А может, даже больше, потому что редкий секс с мужем всегда оставлял меня разочарованной. Ноги сами собой разошлись в стороны. Мужская рука нырнула между ними, продвинулась дальше, раскрывая половые губки. Не смогла сдержать всхлип, когда пальцы Довженко дотронулись до клитора. А гори все синим пламенем! Ноги раздвинула еще шире и вильнула навстречу Валере попкой. Его шепот: «Шлюшка…» — не покоробил, а лишь сильнее завел…

— Возьми меня!

Голос прозвучал неожиданно для нас обоих. Довженко даже вздрогнул, не смог скрыть своего удивления. Неужели это сказали мои губы?..

Я правда шлюха?! Или просто обделенная женщина, которая до появления в своей жизни шантажиста никогда не чувствовала настоящей страсти? Мишка Кутаков не в счет, тогда было очень пусто и очень горько от осознания, что я никому не нужна, а муж спит со шлюхами, воспринимая меня красивой вещью, с которой не обязательно считаться. Каждый ищет себе оправдания… Выгнулась, когда Валера проник в меня. Его руки клещами вцепились в бедра. Мощный толчок в самую глубину, потом снова и снова. Удовольствие прострелило, скрутило внутренности в туго запутанный узел. Еще! Хочу еще! И он таранил и таранил. Конечно, я не осталась безучастной — невольно подвывала каждому удару. Пальцы судорожно вцепились в обивку дивана. Ноги дрожали, подгибались, разъезжались в разные стороны. Мужские бедра с развратными хлопками бились о мои ягодицы. Член все глубже и глубже, немного даже больно. Или это от рук, крепко сжимающих мои бедра? А взбешенной самке внутри меня все мало, ей хотелось, чтобы ее проткнули насквозь, разорвали на мелкие, бьющиеся в удовольствии клочки, вбили в диван, на котором трахают, подбросили к потолку.

— У-у-у. — завыла я.

Напряжение в теле стремительно нарастало. Вся замерла и оцепенела, развратно подставив попку под его удары. А внутри бурно распространялся огонь, да такой сильный, что, кажется, сейчас кровь вскипит в жилах. Груди дергались в такт его интенсивным ударам. Дышать стало нечем. Воздух как будто испарился, исчез, вылетел в окно или просочился в решетку вентиляции. В надежде получить хоть глоточек кислорода открыла широко рот, слюна капнула на подушку. Валера почувствовал, что я на грани, толчки стали еще более интенсивными. Мужские пальцы коснулись клитора, теперь меня било током со всех сторон. Боже, какой Валера шикарный любовник! А член все быстрее в самую глубину.

— У-у-у!! — завыла диким, не своим голосом.

Яркая вспышка удовольствия прострелила низ живота и расползлась по всему телу горячим покалыванием. Ноги снова подогнулись. Словно препарированная лягушка, безвольно распласталась на диване. Нет, беспощадный любовник, который еще не успел получить разрядки, перевернул меня на спину, развел в стороны все еще подрагивающие от оргазма ноги и снова внедрился с влажным чпоканьем в пульсирующую плоть. Мощное тело навалилось сверху. Сильный толчок — и замер внутри, убрал с лица мои спутанные волосы.

— Что, проняло тебя?

Мужские слова вернули в реальность. Открыла веки, сквозь пелену наслаждения на меня смотрели четыре пропитанных похотью глаза. Сфокусировать взгляд не получалось, мужское лицо все так же двоилось.

— Вижу, проняло.

Жаркое покалывание по телу продолжалось, говорить что-либо, возражать совершенно не хотелось. Впрочем, Довженко не ждал ответа.

— Ведьма, — захрипел мне в ухо Валера.

Частота и скорость толчков еще более увеличились, он долбил меня безжалостно — втаптывая, вбивая бедра в упругую поверхность дивана. Наконец замер, застонал, сдавил плечи. Внутрь, опаляя нежные стенки лона, потекла сперма. Тяжелое обмякшее мужское тело бухнулось сверху. Странно, но мне приятно быть распластанной под ним… Создавалась иллюзия своей защищённости и того, что этот опасный человек не сможет обидеть. Иллюзия… Конечно, только иллюзия.

Откатился с моего тела, тяжело дыша, лег рядом. Дышать стало легче, вместе с тем появилось непонятное чувство сиротливости. Несколько минут прошли в полном молчании. Наверное, нужно вставать, одеваться, уходить из этой квартиры, от этого мужчины, желательно навсегда, но шевелиться совершенно не хотелось. Дала себе маленькую передышку, хочу насладиться послеоргазменной негой. Во всем теле расслабленность и удовлетворение. Неожиданно Довженко потянулся ко мне, сграбастал в объятья, поцеловал в плечико и принялся нежно водить пальцами по моей покрытой испариной коже. Боже, как хорошо и приятно! За эти две недели я соскучилась не только по его страсти, но и по шакальей нежности. Ещё несколько погруженных в молчаливое наслаждение минут, еще немного пропитанных иллюзорной близостью секунд…

— Ты любишь своего мужа? — неожиданно спросил Валера.

Ха! Зачем этот вопрос? И что я могу сказать? Любила до того, как узнала о первой измене? А возможно, и никогда не любила… Просто он так красиво ухаживал, был из моей среды… а главное — его одобрил папа.

— Это тебя совершенно не касается.

Никаких откровений с шакалом, вдруг он потом использует против меня мои слова. Высвободилась из его объятий, поднялась с дивана и принялась собирать разбросанную повсюду одежду. Как же все нелепо в моей жизни…