Божьи слёзы - Станислав Борисович Малозёмов

легко находили норки полёвок, тарантулов, сурков и часами наблюдали за радующимися приближению весны зайцами. Один раз даже два волка подошли к ним близко. Сели и стали их разглядывать. После зимы они облезли и смотрелись как нищие на паперти городской церкви. Нищенство – это у некоторых людей любимая работа. Соответственно работе и одежду подбирали. Рваную, облезлую, всю в заплатах и прорехах. Волки, похоже, недавно перекусили зайцами, коих метались сотни, поэтому к Витюше с Натальей они были расположены почти товарищески. Поскулили недолго, порычали слегка без зла, да и ушли, толкая друг друга не очень – то худыми боками.

Прошел месяц. Незаметно проскочил. Пролетел! И вот как- то с утра прошли они вразвалку за пару часов километров пять и Наташка спросила без повода.

– Выпить хочешь?

Витюша очень хотел опрокинуть в рот стаканчик самогона, но соврал, что его от одной мысли о выпивке тошнит и крючит.

– А я хочу. Шампанского.– Засмеялась Наталья.– Но пить не буду. Вот так! Мы завязали.

И точно. За два месяца степных экскурсий даже запаха винного или пивного не имели возможности обонять, зато изучили они окрестности в радиусе тридцати километров, посвежели, стали приносить домой первые подснежники и Хохлов однажды поздно вечером пришел с ослепительно белым листом бумаги и толстой красной авторучкой.

– Садись заявление писать.– Он аккуратно разместил лист на столе. – Я диктовать буду. Завтра отвезёшь в районное УВД, а они мне позвонят потом и скажут – когда тебе начинать учиться на курсах сержантов. И будет у меня наконец толковый напарник.

Когда он забрал заявление и ушел, Натаха села на кровать и обхватила голову ладонями.

– Три месяца мне без тебя быть. Ну, вот как мне выдержать это? Не пить – выдержу. А без тебя не знаю как жить. Буду как и собиралась, делать из дома нашего конфетку. Вернёшься в сказочный мир. Через неделю после того, как Шанин отвёз заявление, прибежал с утра Хохлов. Витюша с Натальей только ещё гулять по степи собирались.

– Всё. Крикнул очень взволнованный Андрей. – Тебя приняли. Завтра первые лекции. Езжай сегодня на две комиссии. Вот адрес училища. А завтра уже занятия начинаются. И через три месяца ты – сержант милиции! Мой друг и помощник! Костя наш тебя отвезёт сейчас на моём «москвиче». Успехов!

Хохлов обнял Витюшу и пошел в кабинет.

Через десять минут приехал Костя. Витюша проверил все документы в карманах. Паспорт. Билет комсомольский. Наталья заплакала. То ли от ужаса хоть и временного, но расставания. То ли от плохого предчувствия. Никто тогда ничего и не смог бы понять. Обнялись надолго, с чувством поцеловались. Думать о плохом не хотелось.

Да и не до того было. Впереди учёба. Впереди увлекательная, опасная и полезная работа.

Вскоре «москвич» нёсся по трассе, наматывая на колёса километры и приближая Витюшу к мечте.

Так казалось.

Глава пятнадцатая

Витюша рванул Хрулёва левой рукой за правое плечо и когда он легко развернулся к нему спиной – быстро закинул согнутую в локте руку ему на горло, прихватил ладонью своё свободное запястье и «закрыл замок». Нагнул корпусом партнёра своего вперёд и давление на хрящ стало сильнее. Хрулёв три раза хлопнул себя ладошкой по бедру и сел на колени.

– Хорошо.-Инструктор по боевому самбо майор Савин что- то записал в блокнот и махнул рукой.– Следующая пара – работаем!

До конца занятий Витюша ещё «преступника» убегающего догонял и ронял на мягкий настил, и нож мгновенно отбирал у нападающего, бросал сопротивлявшегося «хулигана» через бедро, придавливал его коленом в спину, заламывал руки и надевал наручники. Все приёмы Савин заставлял повторять медленно и на скорости раз по двадцать минимально. Шанину эти занятия жутко нравились. Потому, что всё получалось и его хвалили. Он за месяц научился писать протоколы, рапорты, акты обследования места происшествия, у него удачно выходила тяжелая работа со «свидетелями» и потерпевшими», он без труда освоил тонкости работы с любой рацией и прекрасно освоил определение местности по карте.

Почти два месяца прошло с начала учёбы на курсах сержантов. Командиры Шанина выделяли. Он наравне со всеми лучшими мог безошибочно найти самый точный способ решения любой задачи, умело подбирал «ключик» к манере разговора с людьми любого характера, легко и прочно усвоил всякие хитрости и особенности жителей преступного мира, да ещё без труда выучил «блатную музыку», жаргон воров и жиганов, разбойников и прочих уркаганов. Это милиционеру просто необходимо знать. Не будешь понимать языка противника – имеешь все шансы на то, что он тебя обыграет.

Каждое воскресенье курсантов отпускали по домам. С семи утра до семи вечера. Витюша очень плодотворно проводил увольнения с Наташей, успевал в конце свидания с ненаглядной заскочить к Хохлову -пожать руку, ну, и в «тошниловку» непременно забегал перед отъездом – поздороваться с друзьями по бывшей своей злой напасти – пьянству. Друзья, конечно, не подавали вида, но очень хотели бы оказаться на месте Шанина. Не на сержантских курсах, конечно, а в трезвой жизни. Бухать устали все. Почти каждый чем – то болел. А главное – все путёвые места в жизни им были недоступны так же как трактору полёт над облаками в дальние дали.

– Ты, Витёк, когда станешь «мусорком» – нас не трогай.– Говорил ему, мягко обнимая, Вовчик Кропотов, бывший токарь на МТС. – Мы мирные. Даже драк нет. И не воруем ничего. Деньги выпрашиваем у кого попало, но это беда, а не преступление. Да и чего нас трогать? Сами вымрем скоро. Не всем же так везёт как тебе.

– Живите, братва.– Махал всем рукой Витюша.– Я же ваш. Хоть и бывший. А своих я не трону.

И после «тошниловки» бежал на автовокзал, спешил, чтобы не опоздать. И всегда успевал.

Наталью Хохлов пристроил на ту же молочную ферму, откуда она со стыда сама ушла после давнего запоя на целую неделю. Убедил заведующую, что Желябина снова трезвая, умелая, работящая женщина. После смены Наташа до полуночи делала из тусклой холостяцкой Витюшиной хаты тёплое, уютное пространство для радостной жизни. Шила на старой бабушкиной машинке «Зингер» модные фланелевые рубашки дорогому – любимому, себе поплиновые передники, вязала длинной спицей круглые коврики из разноцветных лоскутов. Подстилки под ноги и накидки на стулья.

Обои клеила, шторы меняла, украшала вышивкой постельное бельё. Накупила всяких безделушек для интерьера, репродукции картин великих мастеров, мягкие ковры на пол и стены, люстру, радиолу. Да и много чего такого, что вроде бы и не шибко – то полезно, но красиво и приятно глазу. К тёткам,