Тату с координатами - Сергей Самаров

– Коробков! – позвал я по связи. – Что там у вас, докладывай!

– Нашли, товарищ старший лейтенант. Полили гранит из огнетушителей. Камень влагу отталкивает. Как я и предполагал, камни оказались из искусственного гранита, пустотелые. Внутри был тайник с минами для «Подноса». Мины сильно «фонят». Хозяина дома задержали. Лежит здесь, связанный, материт нас почем зря… Грозит страшными карами. Не знаем мы, дескать, с кем связались… Вот, его тут прикладом «уговорили» помолчать… Взвод военных химиков вызвал грузовик. Сейчас грузят ящики с минами. Но мины уже со взрывателями, приходится с каждой свинчивать. Потому дело затягивается. Мин много. Двенадцать ящиков.

– Для «Подноса» мины, говоришь? Так вот для чего с поля боя вторая банда унесла миномет. Теперь понятно… Они его должны были генералу передать. Ладно, завершайте работу. Мы свою завершим. Занадворов! Можешь начинать работать… Соломатов, Коровкин, присоединяйтесь по моей команде. Вместе у вас лучше получится.

Майор Николаев завершил разговор раньше меня и теперь слушал приказания, которые я отдавал снайперам.

– Не рано? – спросил он меня. – Лучше бы дать им войти в пещеру и еще раз разделиться…

– А потом ловить их под землей? Это намного сложнее и опаснее, товарищ майор, открытого боя в ущелье. Жалко, вертолет мы отослали. Сейчас БШУ пришелся бы кстати. Но мы и так справимся. Вы, товарищ майор, оставайтесь рядом со снайперами. А я с двумя отделениями побегу вдогонку. Снайперы! В генерала не стрелять! Он живым нужен. Товарищ майор желает допросить его и устроить показательный процесс…

Сержант Занадворов дважды выстрелил.

– Их только шестеро, товарищ старший лейтенант, – сразу же доложил он. – Я остановил отставших. Теперь уже генерала точно не догонят.

– А если ранение? – спросил Николаев. – Не опасно сближаться? Раненого среди камней не видно. Не знаешь, откуда очереди ждать…

Он был уже в шлеме и мог разговаривать со мной по связи.

– Калибр «двенадцать и семь» не оставляет, товарищ майор, раненых. Если в конечность попадет, оторвет руку или ногу, в голову – оторвет голову. В корпус – оторвет тело и от головы, и от рук-ног…

– Ты как пойти-то думаешь? А если обернутся?

– Обязательно обернутся. Но уже поздно будет. Мы под стеной двинем, в тени, издали нас сразу и не заметишь. Расстояние плевое. Догоним быстро. А тогда уже будет поздно. До следующего поворота успеем. Взвод! За мной!

Я опять побежал первым, радуясь в глубине души, что старший следователь ФСБ не возомнил себя крутым парнем и не полез с нами в бой…

* * *

Обернулся генерал, когда дистанция между нами составляла уже меньше сорока метров. Но смотрел он не в нашу сторону, а искал глазами своих пропавших помощников. Наушники донесли до меня сначала только два выстрела. Потом уже не наушники, а эхо принесло сдвоенный грохот.

Генерал, оставшись только с одним-единственным спутником, сразу все понял. И заметался по ущелью, думая таким образом избежать пули. Он, видимо, не понимал, что такое оптический прицел. Существует старая истина: если в тебя стреляет снайпер – не убегай, иначе умрешь задохнувшимся. Эту истину знал, видимо, последний из генеральских бандитов. Он поднял автомат, запрыгнул на высокий камень и дал неприцельную очередь в начало ущелья. И тут же наушники донесли звук еще одного выстрела. Обезглавленного бандита словно ветром с камня сдуло.

– Генерала живьем брать, но не позволять стрелять в себя… – предупредил я и снова первым побежал на сближение с единственным противником. Но генерал, видимо, и не думал отстреливаться. Он отбросил в сторону свой автомат и закрыл ладонями лицо. Если бы он упал на колени, я подумал бы, что он молится.

– Вы арестованы, товарищ генерал, – буднично сказал я, оказавшись рядом.

– Ты кто такой? – спросил он, опуская руки, и я по взгляду понял, что он принял какое-то важное для себя решение.

– Старший лейтенант Сеголетов, спецназ ГРУ, – представился я. – С вами желает поговорить майор Николаев. Вы, видимо, знаете, кто это такой. Он будет вести предварительный допрос. Я буду при этом только присутствовать и бить вас по болевым точкам, если вы вздумаете говорить не то, о чем вас спрашивают. Будет очень больно. Но не обижайтесь, товарищ генерал, такая у меня работа…

– Ты знаешь болевые точки? – спросил он, не слишком, кажется, испугавшись.

– Конечно. Я изучал акупунктуру.

– Тебе, старший лейтенант, следовало бы пообщаться с моим руководителем клуба единоборств, он был помешан на болевых точках.

– Был?

– Да. Его только что застрелили. Последним… Ну, ладно. Я знаю, что вы ищете. И могу привести вас к «закладке».

– Вы, товарищ генерал, думаете, мины в пещере?

У генерала удивленно взлетели брови. Он не ожидал моей информированности. А его недавняя смелость была вызвана решением найти схрон в пещере и взорвать мины, чтобы уничтожить и себя, и меня, и мой взвод. Вот потому он не боялся ударов по болевым точкам.

– В настоящий момент с мин свинтили все взрыватели, и взвод военных химиков везет их на уничтожение. Предварительно, естественно, составят акт. Это для предъявления в суд вместе с материалами уголовного дела…

– Я проиграл… – признал генерал. – Старлей, дай мне пистолет и отойди на несколько шагов. Офицер должен уметь проигрывать по-офицерски. И хлопот вам меньше…

Пистолет у него был, это я понял по хитрым глазам генерала. Я вроде бы потянулся к своей кобуре, но, развернувшись, совершил скачок и нанес удар ногой в локтевой сустав руки генерала, которая тянулась за спину. После чего подал корпус вперед и просто уронил Рамазанова на камни. Перевернуть его лицом вниз – дело секунды. А через две секунды его пистолет был уже у меня в руке.

– Тихомиров, доставь генерала к майору Николаеву. Можешь подгонять с помощью пинков. Разрешаю… Если будет болтать лишнее, объясни ему наглядно, что без зубов он будет только шепелявить и ты все равно ничего не поймешь.

– Понял, товарищ старший лейтенант. Работаю…

* * *

Не каждому старшему сержанту доводится пинками гнать генерала. И потому пинки у Тихомирова получались смачные и звучные…