Знак Сокола - Дмитрий Хван

Минсик, как и положено офицеру, сидел на лошади, находясь в середине колонны. На нём были доспехи капчу, представлявшие собой металлические пластины, наклёпанные на кожаную куртку. Сергею и Кангхо, как обычным воинам, достались мёнгап — двухсторонние, набитые хлопком безрукавки. Под ними было спрятано по револьверу, остальные стволы были у Минсика в притороченной к седлу суме. На голове солдат были кожаные шлемы, с металлическим каркасом, навершием и козырьком. Подобные «доспехи» вызвали у Сергея лишь усмешку. Хотя у многих воинов не было и этого, зачастую у них не было и второго оружия, кроме аркебузы или копья. С револьвером и пикой Ким конечно же чувствовал себя уверенно. Были и щиты, но они предназначались для защиты аркебузира от стрел врага и были навалены в нескольких телегах в конце колонны.

Корейцы шли проторенной дорогой, перед ними прошло несколько маньчжурских отрядов по три-четыре сотни человек. Дючеры, которые вели маньчжурскую армию, говорили, что лесные дороги безопасны, ибо оросы особенно сильны на реке, в лесах же они словно слепые котята. Ким фыркнул, когда услышал подобные речи на привале. Удивлённые солдаты спросили его, отчего он смеётся.

— Я знаю, что самих дючер воины северных варваров изрядно потрепали в их лесных городках, — уверенно заявил Ким.

— Откуда тебе знать, Нопхын? — недоверчиво воскликнули сразу несколько голосов.

— Я служил на сунгарийской заставе маньчжуров, вместе с нашим офицером Ли Минсиком, — сделав важное лицо, проговорил ангарец. — Так вот маньчжуры сами говорили, что дючеры молили их о помощи.

— Я тоже там служил! — напомнил о себе Сонг и с недовольным видом пихнул Сергея в бок, едва не опрокинув свою чашку с кашей.

— Говорят, что у них аркебузы, которые стреляют со скоростью среднего лучника? — округлив глаза, спросил кто-то из воинов-латников.

— Да! — на сей раз отвечал Сонг. — Я сам видел эту аркебузу, она лёгкая и удобная.

— Эй, деревенщина! Откуда ты мог её видеть! — загалдели корейские солдаты. — Говоришь, что ветры пускаешь!

Сонг покраснел от гнева, казалось, ещё секунда, и он залепит кулаком в лицо ближайшего обидчика.

— Северные варвары отпустили корейцев из плена, потому что мы пошли воевать по принуждению маньчжуров! Они так и сказали! А много наших и вовсе остались с ними! — Палец Сонга был направлен в ближайшего аркебузира, зачарованно смотревшего на него. — И вообще, нам не следует воевать с ними.

— Эй ты, солдат! О чём это ты болтаешь? — раздался вдруг властный голос Ёнсу Пака. — Почему ты не у своего костра? Ты же из Хверёна, почему ты среди кенсонских солдат? Свинья, а не хочешь ли ты отведать бамбуковой палки?

Командир хверёнского отряда неслышно подошёл к сидевшим у костра воинам и теперь внимательно разглядывал их, сжавшихся от неожиданности и опустивших глаза.

— Господин офицер, — встал с земли и поклонился Паку Сергей, единственный не смутившийся среди них. — Солдат рассказывал, как он побывал в плену у северных варваров. Они благожелательны к корейцам и…

— Ещё одно слово, Нопхын, и ты получишь двадцать ударов! — закричал Ёнсу. — Я запрещаю распространять подобные слухи!

Грозно посмотрев на своих солдат, Пак прошёл дальше, направляясь к шатру Лю Джонги. За ним проследовал и Минсик, подмигнувший Киму.

Вице-губернатор с самого начала лесного похода пребывал в дурном настроении. Его угнетали стоявшие стеной вековые деревья, иной раз не пропускавшие достаточного количества солнечного света. Лю клял на чём свет стоит дючерских варваров, которые, по его мнению, заведут его отряд в такие дали, выйти из которых сможет лишь часть солдат. Конечно, леса были и на севере родной Кореи, но они были свои, родные. Эти же дебри оставались абсолютно чужими, незнакомыми, и Джонги чувствовал, что местные духи леса не были довольны появлением в нём чужаков.

— Господин вице-губернатор, — слуга склонился в поклоне, — Пак Ёнсу, командир отряда из Хверёна, покорно ожидает вашего дозволения войти.

— Зови его, — проговорил Лю.

Слуга неслышно удалился за полог входа. Через пару мгновений внутрь сумрака шатра зашёл Пак и, присев на циновку близ столика, склонил голову, ожидая слов Джиёна.

— Я поговорил со всеми командирами отрядов, — сказал после некоторой паузы Лю. — Настроение у людей подавленное, и им не нравится этот путь. Что скажешь о своих людях, Ёнсу?

— Но, господин, разве воин может жаловаться на трудности перехода? — негромко, но уверенно говорил офицер. — Тогда это не воин, а плачущая женщина. Мои воины не жаловались мне на трудности, у меня хорошие офицеры.

— Говорят, среди солдат ведутся разговоры о северных варварах, — наклонился вперёд Джонги. — Так ли?

— Да, господин Лю, — склонил голову Пак. — Я сегодня прервал такой разговор дважды.

— Что говорят солдаты? — прикрыл глаза военачальник.

Пак немного смешался, но тут же взял себя в руки:

— Они… Они говорят, что корейцам не следует воевать с северянами, и ещё говорят, что те не держат злобы на корейских солдат…

— Потому что они воюют по принуждению маньчжуров, — закончил фразу Лю. — Так?

Пак кивнул. Джонги посмотрел на огонь небольшого очага.

— Надо прекратить подобные разговоры, а провинившихся впредь следует строго наказывать, — наставительно проговорил вице-губернатор. — Ты понял мои слова, Ёнсу?

— Да, господин Лю, — снова поклонился Пак и, увидев вялый жест руки, пятясь и сгибаясь в коротких поклонах, вышел из шатра.

Грузный Джонги, покряхтывая, встал из-за стола и прошёлся по мягким циновкам, заложив руки за спину. Он думал о том, что подозрительно быстро, уже на третьи сутки пути по этому проклятому лесу, среди его воинов начали появляться слухи о северных варварах. Об их оружии и кораблях, плавающих без вёсел и сеющих смерть на берегах рек. О том, что они благородны и добры к корейским воинам, но беспощадны к маньчжурам.

«Среди воинов есть шпионы варваров, и они хотят запугать моих людей, не иначе», — подумал Лю, остановившись у полога. Выглянув наружу, он подозвал одного из слуг, а когда тот склонился в низком поклоне, Джонги пихнул его ногой в бок:

— Когда будет готов обед? Ты хочешь уморить меня голодом, собака?

На вторую неделю пути отряд вышел к низовью реки Наоли и двое суток пробирался по её левому каменистому берегу до нужного поворота на север. У скалистого берега, где река делала крутой поворот, продолжая свой путь к Уссури, дючеры остановились. Лю Джонги приказал офицерам устраивать лагерь, несмотря на то что время для этого было слишком раннее. Как оказалось, дючеры не встретили своих соплеменников, которые должны были отвести корейцев к остальному войску маньчжуров.

— Несмотря на трудности, мы пришли на условленное место ранее запланированного времени, — так объяснил это военачальник. — Возможно, нам придётся пару дней провести на берегу этой реки.