Подвал - Алексей Шолохов

Предал ли его Андрей? Может, да, а может, нет. По крайней мере, себя-то он убеждал, что хотел для Димы сделать как можно лучше, но вышло как всегда. Мягко говоря. Но предательство это или нет, знал только Сысоев. Вообще Андрей замечал этот «пунктик» в поведении друга раньше, но он не был таким болезненным. Андрей дотронулся до сломанного уха. Поморщился. И вспомнил, зачем он, собственно, спустился в подвал.

Диван стоял сиденьем к стене, в небольшой ямке за ним лежал фотоальбом. Альбом был в неприглядном виде, будто его рвали, чтобы достать снимки. Андрей взял его в руки, пролистал. Так и есть. Он был пуст. Судя по всему, фотографии из него сейчас лежали в луже крови, в комнате, пахнущей смертью.

Андрей отбросил бесполезный альбом и повернулся к столу. Если бы не диван, то ощущение, что он вернулся на пару лет назад, появилось бы тут же. А так… Оно появилось, только когда Куликов увидел полки с книгами и письменный стол. Они были оттуда, из прошлого. Андрей быстро отмахнулся от воспоминаний, как от назойливых мух. Сейчас его интересовал только ноутбук с романом. Пока его сумасшедший друг не очнулся, надо было уносить ноги. Он открыл крышку и включил компьютер. Пока загружалась операционная система, Андрея едва не накрыла паника. Он все время озирался на лестницу. Если Дима его поймает здесь, то убьет непременно.

Куликов открыл единственную папку на «Рабочем столе», а затем и файл «Дверь в полу». Насколько связная история получилась, проверять времени не было. Андрей посмотрел на объем. Восемьдесят три тысячи слов. Это тринадцать– четырнадцать авторских. Когда он успел? Между убийствами и общением с бутылкой? Говорят, что у помешанных силища, как у десятерых. Может, у сумасшедшего писателя то же самое с быстротой написания? Что-то Андрею подсказывало, что шедевра от убийцы-параноика он не увидит. Тем не менее эта «Дверь в полу» была его дивидендами. Их сумма могла удивить Куликова как своим ничтожеством, так и величием.

Андрей закрыл ноутбук и поспешил наверх. Даже столкновение с другом во дворе не входило в его планы. Вот тут уже действительно попахивало предательством. Он собирался бросить Диму. Куликов решил отъехать от деревни на безопасное расстояние и вызвать «Скорую», а они уже пускай сами решают, куда его. В тюрьму или психушку, он не знал, но было ясно одно: Сысоев опасен для общества. Предавший один раз – предатель навсегда. Пусть так, но только если хоть кто-нибудь узнает об его предательстве. Вот это-то его и успокаивало. Дима будет в клетке если не всю оставшуюся жизнь, то очень долго, а Андрей никому не скажет. Куликов улыбнулся своим мыслям. И тут раздался крик.

Андрей вбежал во двор и сначала растерялся. Он не мог понять, откуда доносился крик. Он прекрасно понимал, что кричит Дима. А он сидел в комнате-пристройке. Ну а крик раздавался… Из подвала? Из-за двери в полу? Куликов какое-то время метался, потом замер, прислушиваясь.

– Не делай зла!

Пристройка. Андрей сорвался с места. Как только он вбежал в комнату, запах тухлого мяса ударил в нос. Куликов поднял руку и уткнулся в рукав. Странная картина предстала перед ним. Дима, широко расставив ноги, сидел четвертым в этом ужасном ряду и прибивал собственную руку в области паха. Кровь брызгала, Сысоев орал:

– Не совершай зла!

Выкрикнул и тут же затих. Молоток выпал из руки, и она легла рядом с прибитой к телу.

Андрей не знал, потерял Дмитрий сознание или умер. Он сделал пару шагов к нему. Запах разложения стал невыносимым. Теперь он видел источник этой вони. Справа у стены стояла мертвая женщина. Тело в трупных пятнах, один глаз отсутствовал, живот был распорот от промежности до грудной клетки, кишки, изъеденные червями, лежали на полу. В монстре с трудом узнавалась Вера. Куликову было наплевать, откуда она здесь взялась, он просто хотел выжить и сохранить психическое здоровье при этом. Он попятился к двери. Плевать он хотел, что сейчас предает друга. А может, это видение в его мозгу? Может, Димкино сумасшествие заразно? Когда Вера достала из-за спины руку с серпом, Андрей развернулся и побежал.

Андрей вышел из издательства в приподнятом настроении. Продажа книги «Дверь в полу» Дмитрия Сысоева за первые две недели побила все рекорды. Дивиденды были приятными. Андрей лично занялся рекламной кампанией. Буктрейлер, постеры в метро. По сути, настоящая реклама была сделана еще до выхода книги журналистами, любящими яркие заголовки: «Основной инстинкт» в Подмосковье; Писатель убивал по собственной книге; Автор нашумевших фантастических романов «Путеводитель» и «Путеводитель к Богу» «отрицает зло». И так далее, все в том же духе. То есть будь под обложкой хоть набор фантиков, книгу раскупили бы за любые деньги. В пределах разумного, конечно.

Андрей сел в машину, положил руки на руль и взглянул на тонкие длинные пальцы.

– Черт!

Он взмахнул правой рукой. Чуть не забыл. Андрей залез во внутренний карман ветровки и выудил кольцо. Повертел его. Каждая буковка в надписи «Спаси и Сохрани» подмигнула ему в лучах клонящегося к закату солнца. Андрей печально хмыкнул и надел его на безымянный палец правой руки. Впервые в жизни отсутствие кольца на руке не только гарантировало приятный вечер, но и спасло ему жизнь.

Он так не хотел. Андрей многого не хотел. Но все происходило по воле Бога, без вмешательства Куликова. Он не хотел, чтобы Вера рожала ребенка. А она собиралась. Андрей не хотел, чтобы они в своих отношениях зашли слишком далеко. А они зашли. Он не хотел бросать жену. А Вера настаивала, шантажируя его. Куликов не хотел, чтобы эти отморозки убивали ее. Он просто хотел получить свои снимки и видео. Если б он тогда знал, что фотографии, на которых запечатлен он, в порыве ненависти уже испорчены Верой настолько, что его можно было узнать только по кольцу. Но зачем она тогда их прятала?

«Чтобы ты искал! Чтобы ты умолял ее отдать их!»

Куликову стало жутко от подобных мыслей. Она просто хотела его удержать около себя. Любыми способами хотела. За два года после гибели девушки он впервые подумал о своей причастности к этому. Но он тут же отмахнулся. Он не убивал ее. Раз. Он не доводил ее до самоубийства. Два. Он даже не нанимал никого для убийства. Три. Три железных аргумента говорили о его невиновности. Если в чем он и был виноват, так это в том, что вскружил голову дурехе. Он так не хотел. Андрей действительно в тот день хотел помочь другу познакомиться с девушкой. Он нашел ее за барной стойкой. Ох, какие у нее были глаза! Андрею казалось, что Вера видит его насквозь.

– Вы не могли бы дать свой телефончик вон тому одинокому человеку?

– Это ваш друг? – спросила девушка.

– Да. А что, это как-то меняет дело? – Андрей не мог понять, чего она хочет.

– Нет. У него просто какой-то несчастный вид.

– А-а… – протянул Андрей. – Он писатель, а они все несчастны.

Вера едва заметно улыбнулась. Андрей на мгновение забыл, зачем подошел к ней. Обычно, когда он подходил к девушкам, ему нужно было только одно. В тот день был необычный случай. Девушка была очень красива, и она приглянулась его другу.