Кто такая Даша? - Нина Резун

был, и слово свое сдержала. Его тяжкое прошлое осталось давно позади, и он тоже смог выбиться в люди.

А потом я вспомнила свой визит к бабе Тоне, ее рассказ о Храмцове, и меня осенила еще одна догадка. Я быстро набрала номер Жерара и позвонила ему на другой конец света.

– Жерар, миленький, извини, что так рано, надеюсь не разбудила?

– Почти. Я еще в кровати. Что случилось?

– Мне нужно, чтобы ты кое-что проверил на счетах нашего деда. С того момента, как он узнал о нас и до самой смерти.

– Что я должен найти?

– Не оплачивал ли он какие-нибудь ритуальные услуги в России. Изготовление памятника и тому подобное.

– Не понял?

– Помнишь, я тебе говорила, что кто-то сделал памятники нашим родителям и бабушке. Я хочу, чтобы ты проверил, он это сделал или нет.

– А есть другие варианты?

– Есть. Но я сначала должна убедиться, что это не дед.

– Хорошо, я посмотрю.

Через несколько дней Жерар мне перезвонил, и сказал, что никаких расходов подобного рода дедушка не делал.

– Кто тогда это может быть? – был его первый вопрос. – Ты знаешь, Лера?

– Нет, но я попробую выяснить. Не бери в голову, главное результат.

Но мне кажется, я знала, кто.

А потом вышел первый эфир на телевидении, где я рассказывала о своей студии дизайна. Это было в апреле прошлого года. После него нервозность вернулась в мою жизнь. Я ждала, что увижу Романа Викторовича на пороге своей студии, или на пороге своей новой квартиры. И не знала, как отреагирую на него. Вернее, знала и боялась этого.

Но он не появлялся. Может, не видел эфир, может, не узнал меня, а может, увидел, узнал, но я больше ничего для него не значила. И я стала одна из многих. И сколько их еще было после меня, одному богу известно.

Через какое-то время я расслабилась и зажила спокойной размеренной жизнью. Погрузилась в работу и получала от нее удовольствие.

И когда две недели назад вышла на телевидение с новым эфиром и рекламировала уже не себя, а своих девочек, я и думать о Храмцове не думала. Почти.

Но я стала встречать поблизости одну и ту же черную машину с тонированными окнами, и если в первые дни после эфира не придала ей значение, то потом ее присутствие неподалеку стало меня напрягать. Я видела ее около офиса на некотором расстоянии от парковки, я видела ее около своего дома, когда выходила из служебной машины. И даже как будто бы возле одного из своих объектов я тоже видела ее. Но это не точно. Номер я не разглядела.

Думала ли я, что это Храмцов? Где-то глубоко внутри такие мысли у меня возникали, но расстояние в восемь лет отбрасывали их назад. Не мог он так долго помнить меня. Возможно он что-то и испытывал ко мне когда-то, но прошло столько лет. Все уже давно забылось.

Но вот принесли эту огромную корзину с розами, и как будто бы и не забылось. Неужели это он? Что он хотел сказать? Зачем эти розы?

Я открыла глаза и подняла дисплей ноутбука. Набрала в поисковике его имя. Нашла краткую информацию о нем. Ничего не изменилось. Все также женат. И я вновь задала вопрос, с которого начинались наши отношения – зачем я ему?

Зазвонил стационарный телефон, и я вздрогнула. Алиса. Я подняла трубку.

– Валери Сергеевна, пришел Роман Викторович, пропускать?

– Кто?

Мне показалось, что я настолько погрузилась в собственные мысли, что неверно расслышала имя.

– Храмцов Роман Викторович. Я вам отправила расписание. Он записан на десять.

Я быстро открыла сообщение от Алисы и пробежала по нему глазами. Действительно. Такая запись есть.

Mon Dieu, est-ce vraiment lui?

– Дай мне пять минут.

Я бросила трубку и подскочила с места. Ноги сами понесли меня к зеркалу. Я придирчиво рассмотрела себя в отражении. Синие туфли-лодочки на низком каблуке, телесного цвета колготки, синяя юбка-пенал до колен, белая блузка-американка, открывающая плечи и опоясывающая шею, волосы распущены и кудрявыми прядями рассыпаны по спине. Никакой челки. Вид безупречный. Придраться не к чему.

Повернулась боком. Грудь, конечно, не выросла, но открытыми изящными плечами этот недостаток вдоволь компенсировался. И попка стала значительно округлее. Спасибо тренажерному залу.

Подняла руку и поднесла запястье к носу. Аромат духов присутствует.

А потом посмотрела в свои глаза и усмехнулась. А вот тут сюрприз. Он больше не увидит моих чертовых глаз. Они одинаковые. Оба карие. Как ему такой вариант?

И только после этого я задала себе вопросы: что он здесь делает и для чего он записался на встречу? Ему нужен дизайн?

Я подошла к жалюзи, и стала медленно их поднимать, весьма сожалея, что не могу следить за его взглядом по мере того, как я появлялась перед ним с ног до головы.

И вот я вся на виду. Поднимаю глаза.

И правда он! Только еще привлекательнее. Он из той категории мужчин, которые с годами становятся лишь краше. И сексуальнее. И его густая короткая бородка, ровно протянувшаяся от висков к подбородку, только добавила ему шарма.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и чувство такое будто я в маленькой коробке, по которой стучат чем-то тяжелым. И эти удары заглушают все другие звуки снаружи. Так бьется мое сердце.

Он делает шаг по направлению ко мне, и вдруг невидимые силы отрывают меня от пола и несут к рабочему месту. Я падаю на стул и не глядя на то, что происходит за стеклом, беру телефон и звоню Алисе.

– Пусть он войдет. И сделай нам два кофе.

– Вы уже выпили свой?

Я перевела глаза чуть левее и увидела, что на столе стоит чашка с кофе. Холодным кофе. Я и не заметила, как Алиса входила ко мне.

– Прости, я не заметила.

– Вам заменить?

– Нет, выпью такой. Тогда один кофе. У нас есть сливки?

– Нет, Роман Викторович попросил чай.

– Чай? – Это что-то новенькое. – Хорошо, сделай ему чай.

Я положила трубку и сделала два глубоких вдоха-выдоха. Наставила взять себя в руки и приготовиться с ним разговаривать. Только о чем?

Я подняла глаза и пронаблюдала, как он неторопливо прошел до двери, открыл ее и зашел в мой кабинет. И только сейчас я заметила, во что он одет. На нем темно-синий костюм, оранжевый галстук, до блеска начищенные черные туфли, и дурманящий аромат парфюма как неизменное приложение к его гардеробу. По-прежнему крепкий и подтянутый. Не мужчина, а мечта.