Кто такая Даша? - Нина Резун

смягчить обстановку, и сменить тему, я спросила: – Вы что-то хотели? Я почти закончила с протоколом.

– Я бы хотел, чтобы в рабочее время ты работала, а не любезничала, с кем не попадя. И вообще пора прекратить хождение за кофе. Я брал кофемашину для приемной, а не для каждого пройдохи.

– Как скажите.

В тот же день он захотел со мною встретиться, и я ждала, что он накажет меня, и была готова, чтобы сказать ему об увольнении. Но мои опасения оказались напрасными, и я снова не смогла поставить жирную точку в наших отношениях.

А время шло, и чем ближе была пятница, тем тяжелее становилось на душе. Я готовила подлость накануне своего отпуска, и чувствовала языки пламени костра, на котором гореть мне всю оставшуюся жизнь. За то, что не предупредила его заранее и трусливо ждала последнего дня.

И вот этот день настал. Дрожащей рукой написала заявление и вошла к нему в первой половине дня.

– Лера, сегодня надо будет задержаться. Ввести Кудрявцеву в курс дела и по возможности оставить как можно меньше… Что это?

Я дошла до его стола и опустила перед ним заявление. Мои руки продолжали дрожать и, наверное, он это заметил. Он пробежал глазами по бумаге и резко поднял их на меня.

– Что это? – с ноткой раздражения повторил он.

– Я ухожу, Роман Викторович. Простите, что говорю вам об этом только сегодня.

– Мне кажется, мы договаривались подождать до твоего возращения.

– Мы не договаривались, – как можно тверже сказала я.

Я вцепилась в спинку стула, который оказался рядом со мной, и слушала стук своего сердца в ушах. И молилась только об одном. Чтобы не упасть.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я, как и прежде, не понимала, что выражал его взгляд. Обиду? Злость? Ненависть? Отчаяние? Что? Только холод и лед в его глазах.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и вошел Аксенов. Его взгляд оставался в приемной, и первые его слова окончательно убедили меня, что я приняла верное решение:

– Ром, а где твоя шалава ходит?

И тут он обернул голову к нам и добавил:

– Ах, она тут.

Меня всю затрясло, и единственное, что я смогла сделать, это выбежать из кабинета и бегом понестись в уборную. Мне надо было остаться одной и никого не видеть. И чтобы никто не видел меня.

Я заперлась в одной из кабинок и беззвучно прорыдала около двадцати минут. Кто-то входил и выходил, я слышала какие-то разговоры, но сама никак не выдавала своего присутствия. Ко мне несколько раз ломились, кто-то решил, что сломался замок в моей кабинке, и надо бы вызвать рабочего, но я знала, что палец о палец никто не стукнет, чтобы это реализовать.

Еще пять минут я просидела взаперти, давая возможность лицу обрести нормальный здоровый вид, и только потом вернулась в приемную.

Заявление лежало на моем столе.

Подписанное.

И я поняла. Это конец.

Глава первая

Я впорхнула в офис и помахала девочкам, которые уже пришли на работу и заняли свои места. Они находились в отдельных кабинетах, огороженных стеклом, и это делало нашу работу полностью прозрачной.

– Доброе утро, Алиса, – сказала я, подходя к ресепшену. – Что у нас нового?

Алиса Мишкина, моя секретарь, девушка с мягким покладистым характером, большими голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Она умудрялась сохранять ее на лице на протяжении всего дня, и не хочешь, да улыбнешься ей в ответ. Мне повезло найти ее по объявлению еще год назад, с тех пор она работала в моей команде и уходить никуда не собиралась.

– Доброе утро, Валери Сергеевна. После того как вы в пятницу ушли, было еще три звонка от разных клиентов, и они записались на консультацию к девочкам на эту и следующую неделю.

– Замечательно. Значит, реклама работает. Свари мне, пожалуйста, кофе. И жду от тебя расписание встреч на сегодня.

– Хорошо. А расписание я уже отправила.

– Спасибо.

Я подняла глаза и в который раз с гордостью прочитала надпись на стене. Студия дизайна Валери Лагранж. Одно название чего стоит! Наш человек падкий на иностранцев, и я с лихвой ощутила это на себе. Меня еще не знали, но то, что я была из Франции, внушало ко мне какое-то необъяснимое доверие и уважение.

Я проследовала в свой кабинет, который также был за стеклом и ничем не отличался от кабинетов моих сотрудниц. Кроме разве что размера. И никаких камер не надо, все на виду. Правда, жалюзи я все равно сделала. На всякий случай. Вдруг клиенты не любят чувствовать себя как в аквариуме и предпочтут изолированность.

Сам кабинет довольно просторный. В нем проходят все планерки и летучки, и кроме моего стола здесь находится еще один длинный, за которым на подобных «слетах» размещаются все мои сотрудницы. Вдоль стеклянной стены два шкафа. Один – с папками, в которых хранятся все проекты, договоры и прочая документация, другой – для верхней одежды, на дверцах которого встроены зеркала. Напротив – два окна с широкими подоконниками, занавешенные вертикальными жалюзи, на окнах фиалки и фикусы, за которыми непрестанно следит Алиса.

За окном светило солнце, и хоть погода в этом мае не жаловала теплом, но листья уже пробились сквозь почки, и вид из окна становился все более красочным и ярким. Я чуть прикрыла жалюзи, чтобы не светило в экран, и запустила ноутбук.

Пока он загружался, я скинула с себя плащ, определив его в шкаф, достала свою рабочую тетрадь из сумки и стала просматривать наброски, которые сделала на участке своих клиентов Самойловых вчера вечером. Неровная поверхность, сильный склон, близость озера, от которого налетала мошкара и комары, и частые перебои с электричеством делали это место непривлекательным для отдыха, но мои клиенты не хотели продавать землю, а решили благоустроить ее так, чтобы все минусы обернулись в плюсы и уезжать оттуда не хотелось.

Задача не из легких, но как раз по мне. Я рекламировала себя как ландшафтного дизайнера, который берется за самые сложные задачи и решает их на «раз-два-три». В моей копилке было несколько положительных отзывов по таким участкам, и спустя год они начали работать на меня.

Я глянула на часы на дисплее. Первая встреча в десять. У меня было около часа, чтобы перенести наброски в программу и посмотреть, как это будет выглядеть в нескольких проекциях. Я застучала по клавиатуре, защёлкала мышкой и полностью погрузилась в работу.

Если девочки видели