Любовь и смерть. Селфи - Наталья Андреева

– Здравствуй, – холодно сказала в трубку Люба.

– Все еще дуешься?

– Такое трудно простить.

– Любка, ну хочешь, я перед тобой на колени бухнусь? Откуда я знала, что ты так болезненно это воспримешь? Тебя ведь никогда особо не волновало, как ты выглядишь. Главное – это душа. Он же не на твоей фигуре женился, и не на твоих кулинарных способностях, которые, честно сказать, никакие…

– Интересная у тебя манера извиняться!

– Дай договорить. У вас с Лешкой общие интересы, схожие взгляды на жизнь, равенство интеллектов…

– Самсонова, ты меня радуешь. В твоем лексиконе, оказывается, есть слово «интеллект»!

– Я уже давно Иванова, но не суть. Ты нормально выглядела. Нет, он, конечно, шикарно…

– Заткнись! – не выдержала Люба. – Не то мы опять поругаемся!

– Все, молчу. Я чего звоню? Помнишь, я тебе о байкерах говорила?

– Допустим.

– Так вот: дочка Дамировны, Кира, оказывается, была знакома с тем парнем, который разбился на мотоцикле, делая селфи! Мало того: она была в тот момент рядом, в тусовке, вместе с другими байкерами из ихней компашки!

– Это уже не имеет значение, потому что я знаю, кто убийца.

– Да ну?!

– Надо организовать слежку за некой Анной Сайко. Доказать, что она все еще контактирует с бывшим гражданским мужем. Для чего Беймуратова надо припугнуть. Он назначит Сайко встречу, и тут мы их застукаем и раскрутим на признание.

– Ловко! А как я его припугну-то?

– Думай.

И Людмила придумала. Она позвонила Беймуратову и радостно сказала:

– Марат Ахметович, а ведь мы выяснили, кто получил на Пафосе багаж вашей жены! Анна Сайко! С этой девушкой теперь Следственный комитет будет разбираться! Ей уже вручили повестку. Вы рады?

И Беймуратов запаниковал. Уже через час Апельсинчик позвонила Любе и загадочно сказала:

– Объект вышел из дома.

– Ты говоришь о Сайко?

– Ага. Она сейчас в пробку встанет на Ленинградке, а ты дуй в коттеджный поселок, где живет Беймуратов. Я уже туда еду. И менты. Будем брать.

Люба поморщилась: опять этот жаргон.

– А на каком основании мы будем присутствовать при задержании? – спросила она.

– А как понятые. Обыск-то будет. Тебе ведь есть что сказать этой Сайко?

– Да, есть.

– Вот и отлично!

– А ты уверена, что она едет именно к Беймуратову домой?

– Ну а куда? Она свернула на Ленинградское шоссе. А он из дома не выходил. Место уединенное, заборы высокие, собаки злые. Решили спокойно перетереть, что именно Сайко говорить на допросе у следователя. Чтобы потом в показаниях не путаться. Но мы им не дадим такой возможности. Люба, это будет бомба! И селфи, и модельный бизнес, и криминальный авторитет, и…

– Мне собираться надо, а то я опоздаю, – прервала она поток сознания лучшей подруги, которую явно понесло.

– Ладно, до встречи.

Шлагбаум на въезде в коттеджный поселок почему-то был поднят. Рядом топтался хмурый охранник.

– Замучили своими проверками, – буркнул он. – Как отрыли этого проклятого старика, так, прости Господи, покою нет! Словно самого нечистого из могилы подняли! Тоже, небось, из полиции? – охранник подозрительно посмотрел на Любу.

Она хотела было ответить, но в этот момент к шлагбауму подъехала неприметная подержанная иномарка. Номера были заляпаны грязью. Из машины вышел крепкий мужчина в штатском. Люба мысленно так и окрестила его: «Крепыш».

– Куда прешь?! – преградил ему путь охранник, но тут же испугано замолчал, уткнувшись в предъявленные корочки. Видимо, там было написано такое, что мужик в камуфляже испуганно попятился со словами: – Проходите, проходите…

– Это вы проходите. На свое рабочее место. Почему шлагбаум поднят?

– Так ведь это… Проверки у нас!

– Все должно быть как обычно. В рабочем режиме. Готовится задержание опасного преступника. Коля, проследи, – скомандовал Крепыш.

Из машины вылез паренек, тоже в штатском, и тоже с внушительными бицепсами. Охранника оттеснили в его будку.

– А вы кто? – Любу окинули неприветливым взглядом.

– Градова Любовь Александровна, – пискнула она, отчего-то, волнуясь.

Видимо, эта фамилия в определенных кругах имела вес, потому что у приехавших на задержание оперативников тон сразу сменился.

– А-а… Так это вы у нас будете понятой. И у вас есть для нас какая-то ценная информация.

– Да, есть, – Люба кивнула.

– Объект свернул со МКАДа, – раздалось вдруг по рации. – Приблизительное время нахождения в пути двадцать две минуты.

– Понял. Давайте, проезжайте, – Любе указали на шлагбаум. – И поторопитесь.

Тут появился и Люськин джип, весь заляпанный грязью.

– Журналистское расследование! – проорала она, выскакивая из машины с корочками наперевес. – У меня есть разрешение присутствовать!

– В курсе, – поморщился старший опергруппы. – Живо проезжайте. Объект скоро прибудет.

В будке охранника паренек Коля уже переодевался в камуфляж.

– Понял, что надо делать? – строго спросил у него Крепыш.

– Все понял. Не спугнуть.

– Действуй.

– Машину оставьте тут, – проинструктировали Любу, когда шлагбаум за всеми ними опустился и три машины остановились для короткого совещания. – А вы, Людмила, проезжайте дальше. Надо рассредоточиться по территории поселка, чтобы не бросаться в глаза. У нас только двадцать минут, поэтому поторопитесь.

– Есть! – по-военному ответила Люська и накинулась на подругу: – Что ты застыла?! Садись живо ко мне!

– А…

– Тут Коля, – скупо улыбнулся ей старший опергруппы. – Он за всем проследит. И за вашей машиной тоже.

Люба поняла, что вопросов лучше не задавать и, молча, полезла в Люськин джип.

– Ты хотя бы машину помыла, Самсонова, – невольно поморщилась Люба.

– А ты хотя бы запомни мою последнюю фамилию!

– Где ты грязь-то такую собрала?

– Догадайся с трех раз. Вон подходящий лесочек! Ну и помыла бы я ее, толку? Сейчас все равно в лужу бухнемся, – деловито сказала Людмила. И Люба не стала с ней спорить. Подруга неисправима.

Минут через десять они, волнуясь, подходили к дому Беймуратова.

– Мы ее туточки подождем, в кустиках, – горячо зашептала Любе на ухо подруга.

– А где полиция? – Люба завертела головой. – Почему я никого не вижу?

– Так ведь и Сайко никого не видит, – хихикнула Апельсинчик. – Стой спокойно, не дергайся.