Голые - Меган Харт

Разумеется, мы притягивали взоры окружающих. Даже после того, как Америка выбрала темнокожего президента, люди все еще обращали внимание на цвет кожи. Алекс, похоже, не замечал любопытных глаз. Я же прожила с этим всю свою жизнь и никак не могла научиться игнорировать бестактные взгляды.

Мы прошли мимо пирожных, украшенных для конкурса. Посетители охали и ахали над творениями из сахара, миндального крема и мягкой карамели. Моим фаворитом в соревновании стал торт, по форме напоминавший озеро, лед на котором был сделан из подтаявшей карамели, а снег – из кристалликов сахара и пастилы. Крошечные фигуры из помадки катались на коньках по глади «озера». Дизайн этого торта по сравнению с другими конкурсными экземплярами казался простым, но сладкое озеро было мастерски изготовлено. Я двинулась дальше, все еще рассматривая этот торт, не обращая внимания ни на что другое. И тут же налетела на Алекса. Даже наступила ему на ногу, когда он внезапно остановился.

– Ой, – тихо произнес Алекс, уставившись на зрелище прямо перед нами.

Я громко прыснула и поспешила закрыть рот ладонью.

– Ух ты!

– А вот это уже серьезная тема, – прокомментировал Алекс, кивая на три следующих торта. – Но будь я проклят, если не думаю, что будет неправильно откусить кусочек от лица Иисуса.

Все три торта представляли собой выполненные в натуральную величину головы Христа, каждую из которых дополняли терновый венец и выражение мучительных страданий. Рядом лежали небольшие кусочки, отрезанные от тортов, – я догадалась, что они предлагались для выбирающих победителя судей, и в голове настойчиво закрутилась фраза: «Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое».

– По какому случаю можно возжелать приобрести такой торт? – Я изучала одну из голов вне себя от недоумения.

Алекс засмеялся:

– Возможно, по случаю первого причастия?

Я вздрогнула:

– Нет уж, спасибо.

– А у тебя это было? – спросил он, когда мы отошли от тортов и направились к центру актового зала, где были выставлены призы для лотереи и лоты «тихого» аукциона[18].

– Торт в виде головы Иисуса?

– Первое Святое причастие.

– Нет. Ни причастия, ни бат-мицвы[19]. А у тебя?

Алекс кивнул:

– Да.

– Хороший католический мальчик, – поддразнила я. – А когда ты последний раз был на исповеди?

– Давным-давно. Эй, посмотри-ка на это. – Он показал на корзину, заполненную рамками для снимков и прочими фототоварами. – Не хочешь предложить за это цену?

Я взглянула на корзину, обернутую мятой прозрачной бумагой. К лоту была прикреплена карточка.

– О, круто! Я знаю Скотта Черча[20]. Я была на нескольких его мастер-классах.

Алекс тоже бегло просмотрел содержимое корзины:

– Цифровая камера. Прекрасно. Вот это может нам пригодиться. Подарочный сертификат на гламурную фотосессию. Ха! А вот это нам точно не пригодится. – Он нежно обвил рукой мою талию и привлек к себе, чтобы поцеловать. – Я предпочитаю поручить свою фотосессию тебе.

– Думаю, мы можем это устроить.

– Лив? – вдруг донеслось до моего слуха.

Я подняла глаза, услышав свое имя, и в этот момент кто-то крошечный с визгом схватил меня за колени. Смеясь, я отпрянула от малышки, пока она не сбила меня с ног.

– Пиппа, привет! Осторожно, не свали меня! Девон, привет!

Отец Пиппы с любопытством взглянул на Алекса, потом протянул ему руку:

– Привет. Девон Джексон.

– А я – Пиппа. – Сегодня на девчушке красовалось гофрированное платье, ее густые завитки были зачесаны назад и завязаны подходящим по цвету бантом. – У меня красивое платьице.

– Да, очень красивое. – Алекс немного наклонился, чтобы выразить восхищение нарядом, потом выпрямился. – Алекс Кеннеди.

– Где Стивен?

– Сидит в четырех стенах с простудой. Приказал мне проваливать из этого проклятого, кишащего бактериями дома, – с усмешкой объяснил Девон. – Мои друзья работают с агентством «Новые горизонты усыновления». Они посоветовали мне приехать сюда, сегодня их человек будет представлять стенд агентства.

– Там ты можешь сделать открытку на День святого Валентина, – встряла Пиппа. – С блестками, кружавчиками и клеем!

– Мы обязательно зайдем и сами в этом убедимся, – пообещала я ей.

Маленькая проказница закинула голову назад, чтобы бросить на Алекса хитрый, оценивающий взгляд.

– Ты можешь сделать открытку для Оливии. Если она – твоя любимая. Это ведь так?

Алекс снова обнял меня рукой за талию:

– Конечно.

Пиппа засмеялась и принялась танцевать вокруг нас:

– Оливия, ты целуешься с парнями? Правда? Ха-ха! Как забавно!

Тоже не удержавшись от смеха, Девон взглянул на дочь и покачал головой:

– Пиппа, ну-ка, беги обратно к стенду, наведи там порядок.

Хихикая, она бросилась ко мне, крепко обняла и поцеловала, а потом сорвалась с места и понеслась через толпу.

Быстрый пронзительный взгляд Девона в сторону Алекса не был столь очевидным, как взгляд Пиппы, но я успела его заметить.

Девон просмотрел содержимое корзины.

– Вы предлагаете цену?

– Вырученные от аукциона средства пойдут на благое дело. Думаю, да. – Пальцы Алекса сжались на моем бедре, но в следующее мгновение он отошел в сторону. – Оливия, я пойду куплю аукционные билеты, ладно? Скоро вернусь.

– Хорошо, я буду неподалеку, – отозвалась я и проводила взглядом Алекса, пробиравшегося сквозь толпу. Попадавшиеся на пути люди оборачивались, чтобы посмотреть на него, даже когда меня не было рядом. Я перевела взор на Девона, рот которого все еще был крепко сжат, а брови – нахмурены.

– Что?

Он засмеялся и дружески потер мое плечо:

– Подруга, теперь можешь даже не пытаться морочить мне голову! Парень откровенно признался, что считает тебя своей любимой. А еще он смотрит так, будто считает тебя гораздо вкуснее всех этих леденцов, вместе взятых. Да и ты…

– Что – я? – Мой ледяной взгляд совершенно не напугал его.

– Мы ведь друг другу не чужие, правда? – Широкие плечи Девона нависали передо мной, полностью закрывая обзор позади него, но приятель не был настроен агрессивно, он явно не пытался напугать меня. Девон выглядел скорее обеспокоенным. – Мы – одна семья.