Зонтик для террориста - Иори Фудзивара

— Что ж, поделись.

— Одно из действующих лиц в происходящих событиях — Мотидзуки. И ты его покрываешь.

— Вот еще, — буркнул Асаи. — Я, конечно, якудза, но Мотидзуки мне не кум и не брат. В конце концов, у нас акционерная компания. Какой резон мне прикрывать своих подчиненных до такой степени?

— Есть резон, — ответил я. — Более того, существуют и другие причины интереса главы клана к взрыву семьдесят первого года. Ты говорил, что похоронил жену. Ты не сказал, как ее зовут, но, видимо, ее имя Кояко.

Асаи шумно вздохнул. На то, чтобы согласиться, ему требовалось время. Так я понял из его вздоха.

— Продолжай, пожалуйста, — попросил он.

— Короче, она тоже имела отношение к тому взрыву. Постовой, погибший на месте взрыва автомобиля в семьдесят первом году, был женат. Жену его звали Кояко. Впоследствии она вышла за тебя замуж. Поэтому Мотидзуки приходится тебе шурином.

В ответ Асаи предложил:

— Еще по одной?

— Давай, — ответил я.

Он налил мне виски в стакан и тихо спросил:

— Как ты узнал?

— Похоже, шумиха по поводу превращения нашего общества в информационное — не такое уж вранье. Газетные статьи можно разыскать различными способами, очень удобно. Я приступил к поискам, узнав от одного знакомого, работающего в еженедельнике, кто входит в верхушку клана Эгути. Да, я дилетант, но мне хотелось сделать что-нибудь самому. Не могу же я вечно приставать к тебе с расспросами. Правда, начал я, по-моему, слишком поздно… Имя молодого главы клана показалось мне знакомым. И я отправился в парламентскую библиотеку. Газеты уделяли взрыву семьдесят первого года много внимания, и я без труда нашел фамилию Хидэо Тисима. Затем я просмотрел всю прессу за тот период. Вплоть до дня похорон погибшего постового. Помню, его звали Акира Ёсидзаки. Жертва моего небрежного обращения с автомобилем. А потом я нашел одно странное имя. У постового Ёсидзаки было немного родственников. Поэтому СМИ писали и об окружении его жены. В одной газете взяли интервью у ее младшего брата, которому тогда было всего восемь «Жалко», — по-детски сказал он. Звали его Мики Мотидзуки. Так что погибшему Тацу угрожал все-таки Мотидзуки. Тацу, перепутав иероглифы, принял имя за фамилию. В другой газете сообщалось об отце жены. Сэнтаро Мотидзуки, директор компании по производству сакэ в Хиросиме. Я разыскал телефон в справочнике и позвонил в Хиросиму. Оказалось, что отец до сих пор находится в добром здравии и по-прежнему возглавляет компанию. Мне было неловко, но я все-таки представился старым приятелем постового Ёсидзаки. Отец твоей жены оказался хорошим человеком. Очень доброжелательно поговорил со мной — незнакомцем, позвонившим по телефону. Сказал, что его дочь Кояко через несколько лет после взрыва еще раз вышла замуж. За младшего товарища ее мужа по школьной боксерской секции. Полицейского по имени Сиро Асаи. Также он рассказал, что Асаи стал полицейским, чтобы отомстить за постового Ёсидзаки.

Асаи пристально смотрел на меня. Он молчал, и по его лицу ничего невозможно было прочитать. Наконец он заговорил:

— В таком случае я стал для тебя занозой в заднице.

— Нет. Даже не знаю почему. Если бы ты до сих пор жаждал мести, у тебя была куча возможностей отомстить мне. Ты мог сделать со мной все, что угодно. А сегодня ты даже позаботился обо мне.

На его лице появилось подобие грустной улыбки:

— Вообще-то ты прав.

— С какой целью ты сблизился со мной?

— В день, когда я пришел к тебе в бар, я ни в чем тебе не солгал. Я на самом деле не знал. Все так и было, как я тебе сказал. Ты мне веришь?

— Верю. Иначе ты бы не назвался своим именем, Сиро Асаи.

— Я не знал и во время твоего первого телефонного звонка. Когда ты предупредил меня, чтобы я прикрыл офис. Я понял, только посмотрев по телевизору о происшествии семьдесят первого года. И сказал тебе, что видел тот сюжет. Когда мы встречались в отеле в Йокогаме, я, конечно, кое-что скрыл от тебя. Но я ни в чем тебе не солгал. Только слишком разоткровенничался. Я не собирался рассказывать тебе про клан и наркоту. Видно, ты чем-то задел меня за живое. Хочешь — верь, хочешь — нет.

— Верю, — еще раз сказал я. — Но твой интерес, в какой бы форме он ни проявлялся, — покончить с этим делом. Почему же ты ничего не предпринимаешь?

Асаи пожал плечами и сказал:

— Со временем люди меняются. — Он говорил будто сам с собой: — У меня сложились теплые отношения с покойным главой еще с тех пор, когда я работал сыскарем. Дядюшка испытывал противоречивые чувства. Даже был благодарен этому Кувано. За то, что тот спас жизнь его сыну. С другой стороны, сочувствовал Ёсидзаки. Он и со мной сблизился из-за этого случая. Потому что я жил с женщиной, чей муж погиб во время того взрыва. Он говорил, мы для него — как дети. Именно поэтому меня и позвали в клан Эгути, после того как я ушел из полиции. Вот почему я хотел выяснить, что тогда произошло на самом деле. К тому же у меня был интерес и к твоей персоне. Мне хотелось узнать, как сложилась жизнь талантливого боксера. Вот, собственно, и все. Такое у меня возникло желание. Когда я работал в полиции, я достал старые материалы по делу и еще раз изучил их. Они сильно отличались от того, что говорилось в официальных заявлениях. Поэтому, когда ты сказал, что не собирался никого убивать, я решил, как и говорил тебе по телефону, просто ответить на вопросы. Конечно, кое-чего я не знал. Но из разговоров с тобой все прояснилось. Я узнал все, что хотел. Да и Кувано умер.

Я долго смотрел на Асаи. Мне вспомнились его слова: «Не хочу забывать, что я поганый якудза». Точно, со временем люди меняются. Но эти слова меньше всего подходили тому, кто их произнес.

— Почему ты пошел против молодого главы клана? — спросил я. — Хочешь, скажу? Мотидзуки тоже изменился. Может быть, в этом дело? Перешел на сторону тех, кто поставляет дурь. Связан с подпольными поставщиками, сотрудничающими с кланом. Ты хочешь вытащить своего шурина из наркобизнеса. Наверное, и у главы клана ты спрашивал о нем.

— …

— Можешь не отвечать. Только зачем надо было разыгрывать этот спектакль? Разве не Мотидзуки был одним из тех парней, что преследовали нас на мотоцикле?

Асаи покачал головой:

— Вот в этом ты не прав. Я с Мики против тебя ничего не задумывал. Когда ты мне рассказал про него, я удивился. И про его отношения с полицией я ничего не знал. Ведь это он упомянул о твоей привычке выпивать в парке. А я не заметил ничего подозрительного.

— Значит, эту комедию с нападением придумал не ты?

— Комедия это была или нет, не знаю, но я к ней не имею никакого отношения. Вообще-то я и об этом спросил молодого босса. Он не ответил ни да, ни нет. Значит, да. Дело рук молодых парней, действовавших по его приказу.

— Понятно. Но, похоже, Мотидзуки задумал мне отомстить.

— Может, и так. За мою жену, его старшую сестру. Вполне вероятно. Мики говорил мне еще ребенком: «Давай вместе отомстим врагам!» Но если он не отказался от своей цели, я не вправе его останавливать. В этом вопросе я предпочту придерживаться нейтралитета.