Такова торпедная жизнь - Рудольф Гусев

На сей раз у Славы лежал именно такой сложный документ. Слава, посетовал, что заместитель начальника отдела капитан 2-го ранга Смертин Борис Александрович в отпуске. Тот бы отбил этот документ «одной левой». Изумительная память, нашёл бы зацепку. Настроение было неважным. Этот документ, наверное, отвлечёт всех от непосредственной работы. Слава ещё раз внимательно прочитал бумагу и понял, что она адресована не совсем правильно. Алексей Алексеевич не захотел подставлять свой бывший 62-й отдел, там новый начальник. Он ещё не в курсе дела, и документом пришлось бы заниматься ему лично. Можно, конечно, было адресовать в 61-й отдел, отдел эффективности, но там начальник доктор военно-морских наук капитан 1-го ранга Юрий Леонидович Коршунов. А с ним особо не поработаешь, заведет: «Ну и что? Ну и дальше что?» Слава ещё не встречал начальника отдела, который, прочитав документ, заявил бы, что это его вопрос и он просит передать его на исполнение через секретную часть. Резолюция определяет всё. Здесь чётко указано: «65 гол, 62, 61. Пр. срочно исполнить и доложить. А. Строков». Слава посмотрел на исходящий номер. Странно, документ исполнен в 1-м отделе УПВ, а должен бы исходить из 2-го. Он решил уточнить ситуацию, позвонить в Москву. На весь институт два «городских» телефона и один «оперативный». Бесконтрольно не поговоришь. Будешь услышан либо дежурным, либо секретарём начальника института. Слава зашёл в комнату дежурного офицера, снял трубку «оперативного» телефона и стал ждать ответа: «Философ»? — Дайте «Накал». — «Накал»? — «Накал» занят, а «Компас»? — «Компас» вам не положен. Володя Савво заметил: «Компас» нам перестали давать. Только командирам частей и замам. Вероятно, какой-нибудь большой начальник не смог долго дозвониться. Проблему решили сокращением абонентов. Но можно обойти. Проси «Дворец», а у «Дворца» опять же «Компас». Там запрет не действует — будешь северным абонентом, проскочишь. Спустя минут сорок, Слава попал на «Компас», осталось немного, и вот в трубе голос бывшего однокашника Никиты Павлова. Повезло. «Никита, слушай, мы все стоим раком и чешем затылки по вводной о „маленьких“ с верёвками. Штаты ими занимаются, ну и пусть, не будем им мешать. Наверняка „деза“, а вы нам наворочали вопросов. Чтобы ответить, нужно выполнить аналогичный НИР». — «Ладно, погоди, не суетись. В последнем сборнике ГРУ есть информация об этом. „Герои“ списали всю эту дребедень скорее всего с рекламного буклета. Сборник читал Н. Смирнов, начертал резолюцию своим корявым почерком. Мы всем управлением еле перевели ее по буквам. Петров поручил 1-му отделу срочно подготовить указание вам. Мы же все были заняты другой вводной. Подумайте, посчитайте и свои соображения доложите. Прорвемся!» Телефон замолчал.

Слава заглянул к начальнику отдела. Тот только что вернулся из лабораторного корпуса. Начальник отдела полковник Пестерев Владлен Константинович прочитал документ: «Да, пожалуй, я зайду к Строкову. Общее заключение должны готовить либо торпедисты, либо „эффективщики“. Исходные данные мы им подготовим по радиусам обнаружения, помехам, пусть считают. Методики у них есть». Владлен убрал все бумаги со стола в сейф, злополучный документ положил в спецпапку и направился к Строкову.

Вернулся он не скоро, но удовлетворённый. «Передай документ в 61-й отдел, а сам готовь им исходные данные, а также массогабаритные — в 62-й отдел. Борьба ещё не закончилась. Доктор тоже будет отбиваться». Слава взял документ, посмотрел резолюцию. Там значилось: «65 гол, 62, 61 гол». Владлен позвонил: «Алексей Порфирьевич, Юрий Леонидович ещё не освободился? Здесь срочный документ. Христофоров занесёт. Очень срочно». Наступило молчание… «Сдай в секретную часть. Возьмут после обеда».

С утра Строков зашёл к Валентину Ивановичу Дьячкову: «Ну, как там в Москве? Как доклад? Не интересовались ли они исполнением срочного документа о работах, проводимых в США по телеуправлению?» — «Да нет, вроде никто не спрашивал. Я с Акоповым долго общался. Хотя мне что-то говорили о резолюции Николая Ивановича Смирнова на информации ГРУ. Я слушал невнимательно, больше думал о докладе в ВПК. Я отправил их к нашей большой работе по телеуправлению, НИР „Шиншилла“, кажется. Там мы рассматривали все возможные варианты». — «Я тоже об этом подумал, — Алексей Алексеевич собрался уходить, — будем делать, не торопясь. Оформим неплановое задание, оценим возможный срок исполнения. Не будем выпрыгивать из собственных штанов». Строков вышел. «А где САМ? — обратился он к секретарю Андрея Андреевича Хурденко Софье Михайловне. — САМ в лабораторном корпусе с начальниками отделов. Ждут гостя из Москвы». — «Ясненько. Софья Михайловна, оповестите членов комиссии по подведению итогов соцсоревнования, и через полчаса — всех ко мне». Строков подал ей приказ и пошёл в свой кабинет.

Софья Михайловна взглянула на приказ и набрала номер телефона: «Алексей Порфирьевич, поздравляю, вы — заместитель самого Строкова, но только по подведению итогов соцсоревнования. Членов комиссии знаете? Нет? Пишите: освобождённый секретарь партийного бюро капитан 1-го ранга Бирюков Андрей Васильевич, профгруппорг Павлюченко Виталий Васильевич, старший научный сотрудник Матвеев Владислав Александрович, младшие научные сотрудники Василий Морозков и Тамара Храмцова. Через полчаса к Строкову. Всё». Софья Михайловна занесла приказ Строкову. «Уже всех оповестили?» — спросил он удивлённо. — «Долго ли, умеючи?» — улыбнулась Софья Михайловна. — «Умеючи — долго…»

А тем временем Андрей Андреевич с начальниками отделов стояли у лабораторного корпуса. Ворота со стороны Обводного канала были настежь открыты, и на набережной маячили фигуры двух офицеров. Впередсмотрящих. Вот по их испуганному взмаху руками пришло в движение всё окружение Хурденко А. А. Он стремглав, как лейтенант, рванулся к подъезжающей «Волге», а остальные офицеры мгновенно образовали одну шеренгу по росту и по заслугам. Генерал, заслушав доклад и поздоровавшись со всеми за руку, спросил Андрея Андреевича: «Ну, и что вы мне собираетесь показать?» Уточнив, что в распоряжении генерала не более часа, Андрей Андреевич сделал вид, что очень огорчён такой краткостью визита: «А мы собирались вам продемонстрировать климатическую камеру для испытания морского подводного оружия. У нас здесь целый отсек подводной лодки, масса бассейнов для гидродинамических испытаний моделей оружия, безграничная акустическая камера для снятия характеристик систем самонаведения. Я мог бы дать обзорную лекцию по всему морскому подводному оружию с демонстрацией самых новых образцов». — «Нет, нет, — генерал взмахнул обеими руками, — в следующий раз. Сейчас мне самое интересное». Андрей Андреевич, немного подумав, предложил сначала осмотреть американскую противолодочную торпеду Мк-44: «Её выловили на Тихоокеанском флоте, а мы изучили её до последней гайки, даже исследовали параметры шумности стрельбой на полигоне. Это займёт минут пятнадцать, а затем покажем наш электронный стрельбовой комплекс, на котором определяется эффективность торпедного и противолодочного оружия». Генерал согласился, и Андрей Андреевич, оставив с собой двух начальников отделов, остальных отпустил заниматься по распорядку дня. Он не имел привычки таскать за собой свиту начальников «на всякий случай».

«Слава Богу, пронесло, — подумал начальник 68-го отдела эксплуатации капитан 2-го ранга Лебедев Герман Александрович, — в отделе никого, куча бумаг и срочных вводных. Сейчас разгребу». Он был чрезвычайно рад тому, что всё обошлось без его «климатической» лаборатории. Перед входом его уже поджидал тёзка Герман Расстанаев. Участник парада Победы, бывший заместитель Строкова по 62-му отделу буквально преследовал Лебедева, добиваясь передачи в отдел эксплуатации принятой на вооружение малогабаритной универсальной торпеды СЭТ–72.