Начало пути - Олег Кожевников

Андрей всё-таки начал меня убеждать спуститься на командный пункт в бункере, и я уже хотел его резко осадить, но тут раздался сигнал вызова с линии спецсвязи. На полуслове Андрей замолчал и уже хотел броситься к аппарату, установленному на отдельной тумбочке возле письменного стола, но заметив, что я встаю с дивана, притормозил и дал мне возможность самому ответить на этот вызов. А вызывал, несомненно, Петров – только модернизованные «Рексы» могли работать по выделенному каналу.

Когда я нажал кнопку громкой связи (пускай помощник тоже слышит весь разговор), то на линии действительно был Петров. Кроме его охрипшего голоса слышались и посторонние шумы, которые иногда забивали человеческую речь. Но всё равно понять смысл было можно. Можно было догадаться и об эмоциональном состоянии командира эскадрильи. Так вот, обычно невозмутимый и спокойный, Петров был весьма возбуждён, по крайней мере он кричал в аппарат связи:

– Первый, первый, на связи Альбатрос!

И это он выкрикивал, по-видимому, не в первый раз. После того как я ответил:

– Альбатрос, на связи первый! Доложите обстановку! – раздался облегчённый вздох, и заметно повеселевший голос ответил:

– Задачу продолжаем выполнять, хотя и возникли определённые трудности. Главная из них – отсутствие связи. Не удаётся скоординировать работу остальных «Рексов». Каждый экипаж действует согласно полученному ещё на земле полётному заданию. А даже мне видно, что требуются коррективы – всё идёт не так, как планировалось. Но, к сожалению, не удаётся связаться с экипажами собственной эскадрильи. Недоступен и московский центр. Вы первый, с кем удалось связаться после произошедших в воздухе ядерных взрывов. Наверное, ваххабиты так решили бороться с «Рексами». Об этом говорит хотя бы эпизод, когда мы засекли нечто похожее на баллистическую ракету, и как только плазмобой начал по ней работать, полыхнуло так, что все экраны потемнели, в датчиках светового потока сработала защита. После этого случая весь экипаж уверен, что взрыв был направлен на то, чтобы очистить небо от «Рексов». Вспышка от ядерного взрыва накрыла громадную площадь. Как будто ваххабиты хотели чудовищной ядерной метлой вымести всех «Рексов», зависших в небе. Ваххабиты, поняв неэффективность своих средств защиты, решили прибегнуть к этому кощунственному по своей сути аргументу. Только одно они не учли – то, что «Рексам», в сущности, наплевать на даже близкий ядерный взрыв – они окутаны плазмой такой плотности, что никакое излучение им не опасно. Оно обтекает этот рукотворный сгусток энергии.

– Хм, Максим, да ты просто физик-теоретик и великий стратег в одном лице! А вот Генштаб считает, что взрывы произошли по другой причине и она не связана с желанием уничтожить «Рексов». Ваххабиты наносили ответный удар по предполагаемым странам агрессорам, но конструкция их ракет такова, что если ракетоноситель повреждается, то происходит активация ядерной боеголовки.

– Не знаю, Сергей Иванович, может быть, и так, но членам экипажа душу греет мысль, что именно «Рексы» вынудили ваххабитов применить свой последний аргумент.

– Душу, говоришь, греет, ну ладно, пускай греет. Да и вообще, не наше это дело, со всем этим разберутся чины из Генштаба. Ты мне вот лучше скажи, как самопровозглашённый физик-теоретик: если «Рексы» такие неуязвимые, то почему вы связаться с оперативным центром в Москве не смогли? – Так дело-то не в «Рексах», а в окружающем пространстве – эфир сейчас просто напичкан помехами, невозможно пробиться через потоки гамма- и прочего вида излучений. За пределами нашего энергетического кокона такая радиация бушует, что мама не горюй. Человек, даже облачённый в космический скафандр, получил бы смертельную дозу радиации за несколько секунд.

– Да понятно, что связь в зоне множественных ядерных взрывов затруднена, но почему тогда мы с тобой говорим? Не буду отрицать – помехи есть, но понимать-то мы друг друга понимаем! А с Москвой ты связаться не можешь. Неужели спецсвязь корпорации настолько крутая, что намного лучше, чем у Министерства обороны?

– Я сам удивился, что удалось связаться с Тургояком. Наверное, это связано с тем, что мы приступили к выполнению второго этапа операции. Вернее, пока только мой «Рекс». С другими связи нет, поэтому не знаю, как у них проходит первая часть операции.

– Какого это второго этапа?

– Согласно полётному заданию – после подавления наземных целей в закреплённом квадрате следует занять верхний эшелон и уничтожать спутники, игнорирующие сигнал «свой-чужой». Исключение составляют только спутники, зарегистрированные в Министерстве обороны, координаты которых известны и вбиты в мозги нашего компа. – Ты уже приступил к выполнению этого задания?

– Пока нет, хотя верхний эшелон мой «Рекс» занял. Требуется подтверждение приказа. Если сейчас начну выполнять поставленную задачу, то очень большая вероятность, что из-за сбоя связи уничтожим и российские спутники. Мы в тестовом режиме дали сигнал «свой-чужой» нашему спутнику из серии «Космос», но он нас не услышал, и отзыв мы не получили. По полётному заданию такие спутники нужно сбивать, но этот-то нам известен, и его координаты загружены в бортовой компьютер специально для проведения тестовой проверки.

– Ясно! Тогда пока прерви выполнение этой задачи. Подождём, пока радиоэфир успокоится. Думаю, такое безобразие со связью происходит только над территорией, где произошли ядерные взрывы. Чуть в сторону отлетите, и связь появится.

– Так что, может быть, мне покинуть свой сектор и продолжить выполнение задачи?

– Ни в коем случае сектор над Афганистаном покидать нельзя. Вдруг пойдёт второй эшелон ракет. И кстати, как показали себя радары? Не было ли сбоев из-за ядерных взрывов? В том районе сейчас радиация зашкаливает – потоки гамма-излучения вполне могут воздействовать на генерируемое радарными системами поле. Оно же тоже по своей сути электромагнитное.

– Радарный комплекс функционирует нормально. Разработчики постарались! Ведь система поиска и наведения на цель изначально проектировалась для работы в зоне повышенных энергий. Все искажения, которые происходят из-за повышения излучения, в том числе гамма-лучей, учитываются бортовым компьютером.

– Значит, вы и сейчас сможете засечь летящую ракету?

– Конечно, даже в нынешних условиях стало проще работать!

– Как это проще? После ядерных взрывов и проще? Не понимаю!

– На земле успокоились. Ваххабиты после ядерных взрывов уже не пытаются ставить помехи и защиту от ударов «Рексов». А раньше из-за их уловок приходилось не меньше минуты работать по каждой цели. Своими средствами, несмотря на наши навороченные радары, никак не удавалось проникнуть сквозь поставленную ваххабитами завесу. Хитроумные они очень – азиаты, мля!..

– Какая, к чёрту, завеса?.. Поразительно, это что-то новое в методах противодействия «Рексам»! – Мы сначала тоже удивились – никогда в процессе обучения и тренировок с таким не сталкивались. Где-то через тридцать минут после первого этапа уничтожения военных объектов у нас пошли проблемы с радаром. Цели на экране начали размываться, и вскоре их совсем стало не видно. Сначала было подозрение, что это сбой аппаратуры, но тесты показали, что всё нормально. Да и маркированные цели продолжали светиться на экране. Тогда ещё связь действовала, и эксперты в Москве объяснили, в чём дело и как с этим бороться. Оказывается, ваххабиты начали применять с целью маскировки обычные хлопушки – конфетти, которые были изготовлены из фольги. Агентура ГРУ в Пакистане сработала оперативно и практически сразу передала эту информацию в Москву. По рекомендации оперативного штаба мы переключились на поражение маркированных целей. А чтобы прожечь завесу из конфетти, выпускали по объекту длинную очередь из плазмобоя. Морока была ещё та – пришлось снизиться на первый боевой эшелон и буквально заливать цели потоком энергии. После поражения всех маркированных целей поднялись на рекомендованный штабом четвёртый боевой эшелон и начали работать по зафиксированным ранее целям. Укрытий, на которых концентрировалась военная техника, было отмечено много. Часа два продолжалась долбёжка по площадям, пока не появились новые быстродвижущиеся цели. В моём секторе их было три, я даже не успел среагировать, а Серж (так мы называем наш бортовой компьютер) уже уничтожил две из них. Третья удалилась дальше всех от нас, и, чтобы её поразить, пришлось применить кроме плазмобоя ещё и лазер. Вот этот объект и оказался ракетой с ядерной боеголовкой.