Счастливчик Леонард - Владимир Корн

Далее вниз по течению Карба вновь опасно приближается к границам Дамарка, и потому де ла Сантисима заявил:

– Прибудем в Дроствер, найму с десяток воинов.

Что давало основания полагать: граф Канижио – враг у маркиза не единственный. Поскольку разбойники предпочитают нападать на обычные купеческие суда, но не на те, на мачте которых развевается личный штандарт одного из самых знатных людей Сагании, к тому же родственника короля.

По прибытии в Дроствер произошло событие, которое дало нашей экспедиции неожиданный поворот. Вернее, прекратило ее полностью. На причале приближающуюся «Ласточку» ждала группа всадников на взмыленных лошадях. Конечно же первым увидел их я, но расстояние было таково, что мне не удалось рассмотреть подробности. И потому я на всякий случай предупредил Головешку, Клер и Блеза, чтобы они были наготове – вдруг это барон Эльхасио, которому все не дает покоя запятнанная честь. И, напоминая о мести, постоянно чешется шишка на лбу.

Обошлось. Всадниками оказались гонцы короля. Бегло прочитав послание, маркиз посерьезнел лицом. О содержании письма догадаться было несложно: король призывает маркиза к себе. Но не для того, чтобы объявить о внезапной опале, – просто решил затеять с кем‑то войну. Короли – они всегда и везде одинаковые: как только им смертельно надоедают охота, пирушки и фаворитки, так сразу подавай им новое развлечение – с кем‑нибудь повоевать. Король Сагании Марк Седобородый попросту не мог быть иным.

– Сожалею, Леонард, но неотложные обстоятельства призывают меня немедленно бросить все дела и отправиться в столицу, чтобы предстать перед лицом его величества, – сказал де ла Сантисима, вероятно, уже весь в мечтах о том, как он, размахивая во все стороны мечом, носится на горячем скакуне по полю брани, беспощадно рубя врагов короля.

Мысль о возможной войне не нравилась мне тем, что, если король вздумает воевать с родной мне Андлавией, наша жизнь здесь может осложниться. Признать в нас уроженцев Андлавии довольно легко, и потому начнутся проблемы. Во мне, Головешке, Блезе, Клер начнут видеть если и не врагов или лазутчиков, то людей, которых не грех и обидеть.

– Намечается война, дон Франциско? – напрямую спросил я. А когда он кивнул, перед этим испытующе на меня посмотрев, не из болтунов ли я, поинтересовался: – Уж не с Андлавией ли? Очень бы не хотелось.

– Нет, Леонард. На этот счет вам беспокоиться нечего. – И перевел разговор на другую тему: – Так где, говорите, в случае надобности вас можно будет отыскать? В Гирусе? Все‑таки мне хотелось бы закончить дело. Если я, конечно, ее переживу, – еще чуть‑чуть, и голос маркиза дрогнул бы.

Ну да, на войне только тем и занимаются, что убивают друг друга, иной раз и сами короли без головы остаются, не то что какие‑нибудь там маркизы.

– Вы обязательно с нее вернетесь, и вернетесь героем, весь овеянный славой! И если нас не окажется в Гирусе, мы оставим вам в нем сообщение, где нас можно будет отыскать.

Считаете, эти слова принадлежали мне? Не дождетесь! И я потрогал шрам на затылке, вспоминая, как едва не отдал жизнь за своего короля, причем без всякого на то желания.

– Спасибо, милая леди! Но меньше всего я думаю о подвигах. Главное для меня – до конца исполнить свой долг!

«А заодно дочиста ограбить захваченные города и привезти с войны полные обозы трофеев», – одновременно всем своим видом я старался показать, что верю дону Франциско безоговорочно.

– Ну а затем мы продолжим начатое дело, чтобы обязательно завершить его успехом.

Вероятно, вид у меня получился не совсем убедительным, потому что маркиз добавил:

– Зря вы, Леонард, не верите, что мне известно местонахождение долины Чудес. Вот смотрите, какой чудесный перстень! И его принесли именно оттуда.

Как же я раньше‑то перстень не увидел?! Или маркиз попросту его еще не надевал? Он действительно великолепный, но выглядит копией другого, из‑за которого нам и пришлось спешно покинуть родину.

И тут я погрузился в глубокие размышления. Оставить де ла Сантисима в неведении, каким опасным артефактом он обладает? Но маркиз как будто замечательный человек, он даже жалованье нам выплатил за месяц вперед. Пусть в том, что экспедицию пришлось прервать, нет ни грана нашей вины, дон Франциско вполне мог бы отговориться форс‑мажорными обстоятельствами и заплатить нам ровно столько, сколько мы пробыли подле него.

– Чудесная вещица! Вы только взгляните, Леонард, как легко меняется на перстне расположение камней!

Я чуть было за руку его не схватил. Перстень действительно выглядит чудесно, и разноцветные драгоценные камни на нем легко меняются местами, образуя различные узоры, что само по себе является чудом, но…

– Дон Франциско, вам бы лучше немедленно его выбросить! Прямо сейчас, в воду. Желательно подальше, на самую глубину!

– Это еще зачем? – изумился он. – Что с ним не так?

– Ваше сиятельство, послушайте Леонарда – выкиньте его! – ко мне присоединилась Клер. – Или по крайней мере снимите с пальца и больше никогда не надевайте.

– Что, поверну камешки особенным образом и в меня вопьется отравленный шип? – с иронией спросил маркиз.

– Приходилось мне уже видеть подобный, – со вздохом признался я. – И ничего хорошего он владельцу не принес.

– Ну‑ка, ну‑ка, Леонард! Расскажите мне все толком! В чем же заключается его особенность, если его необходимо немедленно выкинуть?

Что я могу вам рассказать, дон Франциско? Я уже и сам не рад, что затеял этот разговор. Иначе может всплыть та история, из‑за которой нам и пришлось срочно покинуть горячо любимую родину. Нет, совесть не позволит мне промолчать, чем бы ни грозило нам это впоследствии.

Среди моих постоянных клиентов в Андлавии был и господин Брестиль. Умнейший человек, недаром же он является тайным советником короля. Из всех слабостей у него только единственная – страсть к украшениям Прежних. Она‑то его чуть и не погубила.

Согласитесь: то, что у ребенка вызывает умиление, у взрослого человека – как минимум недопонимание. Особенно у того, кто желает скрепить себя узами брака с пусть и дальней, но родственницей его величества, и почти добился успеха.

Я посмотрел на Клер: расскажи маркизу, что именно с перстнем не так, у тебя получится доходчивее.

– Понимаете, дон Франциско, – начала объяснять ему девушка, – этот перстень обладает воистину чудесными врачебными свойствами. Но, увы, толком он до сих пор еще не изучен. Перстень способен излечить от множества болезней или просто помочь от мелких недомоганий. Но для этого необходимо знать, в каком именно порядке должны быть на нем камни. Вы же видите – камней на нем семь. Представляете, сколько комбинаций из них можно сложить? И каждая из них соответствует определенному заболеванию. Особенного вреда перстень в любом случае не принесет, но могут случиться всяческого рода неприятности.