Азартная игра - Феликс Фрэнсис

– Но, Патрик, его гнев совершенно неуместен, он заблуждается. Это ведь не моя вина, что меня арестовали. Полиция сделала неверные выводы, вот и все.

– Да, – ответил он. – Но ты дал им повод.

– Никакого повода я не давал! – сердито воскликнул я. – Во всем виноват этот идиот Билли Серл, который во всю глотку кричал об убийстве. Сам я не сделал ничего плохого.

Мама обернулась и покосилась на меня.

– Грегори говорит, нет дыма без огня. До сих пор уверен, что ты как-то замешан в этом.

– Ну, в таком случае Грегори еще больший идиот, чем я думал! – Я снова повысил голос, и теперь мама стояла и смотрела на меня через комнату, удивленно приподняв бровь. Я умолк, пытаясь немного успокоиться. Потом заговорил уже тише: – Я что, уволен? Если так, то будь уверен, я тут же подам на «Лайал энд Блэк» в суд.

Он не ответил, я тоже молчал. Слышал его дыхание.

– Знаешь, приходи в контору прямо завтра с утра, – вымолвил он наконец. – Я скажу Грегори, чтоб попридержал язык.

– Спасибо, – ответил я. – Но завтра может не получиться. Клаудия не очень хорошо себя чувствует, я лучше поработаю с компьютером. Надеюсь, увидимся в пятницу.

– Хорошо. – В голосе его слышалось явное облегчение. Еще бы, укрощение вулкана по имени Грегори откладывалось еще по крайней мере на день. – Тогда до пятницы?..

И он повесил трубку, а я остался сидеть и размышлять о своем будущем. Если, конечно, оно вообще у меня было, это будущее, с наемным убийцей на хвосте.

– Что случилось? – встревоженно спросила мама.

– Да ничего, мам, – ответил я. – Так, небольшие проблемы на работе. Не о чем беспокоиться.

Но я беспокоился. И даже очень.

Мне нравилось работать в «Лайал энд Блэк», и все за эти пять лет шло как по маслу. Но должность независимого финансового консультанта предполагает абсолютное доверие не только со стороны клиентов, но и коллег. Какое будущее может ждать меня в фирме, где один из старших партнеров искренне верил в то, что я замешан в покушении на убийство? Сам же я задавался вопросом: а уж не замешан ли он сам в покушении, увенчавшемся успехом?

И вот все мы трое снова уселись за стол, и я съел и выпил явно больше положенного.

– А где твой кот? – спросил я маму, заметив, что у стола никто не крутится и не попрошайничает.

– Это не мой кот, – ответила мама. – Он приходящий, не видела его вот уже несколько дней. Наверное, скоро прибежит.

«Когда в меню будет филе или говяжья вырезка», – подумал я.

Мы с Клаудией отправились спать рано, в десять вечера.

– Ты у меня умница, – пробормотала Клаудия, поудобней устраиваясь под одеялом.

– Это в каком смысле?

– Ну, что настоял, чтоб мы приехали прямо сюда. Если б поехали домой, мне пришлось бы возиться с готовкой и уборкой. Здесь же я могу полностью расслабиться, даже телефон не зазвонит. И мама у тебя такая славная!

Я улыбнулся в темноте. Вот так поворот.

– Только мы не сможем долго оставаться здесь, – уже серьезно сказал я.

– Почему нет?

– Да потому, что, если она и дальше будет так кормить, талия у меня станет как у Гомера Симпсона[13].

Клаудия захихикала.

С самого утра никто из нас и словом не упомянул о раке или о предстоящих курсах химиотерапии. Казалось, что все неприятности и проблемы остались далеко позади, в Лондоне.

Но это только казалось.

Мне снилось, что я участвую в скачках. Но, как это часто бывает во сне, события носили какой-то странный, беспорядочный характер. То я скакал на лошади, то верхом на устрице, то несся в автомобиле. Однако часть сна носила постоянный характер: где бы и на чем бы я ни мчался, соперником моим всегда был Грегори. А он все скалил зубы и целился мне в голову из пистолета с глушителем.

Я проснулся резко и сразу, как от толчка, готовый бежать сломя голову.

Потом расслабился и лежал в темноте, прислушиваясь к ритмичному дыханию Клаудии.

Неужели я и вправду считаю, что Грегори Блэк причастен к мошенничеству и убийству?

Я не знал, не был до конца уверен, но очень хотел узнать результаты вскрытия Джолиона Робертса, если таковое имело место.

Потом опять погрузился в сон, но часто просыпался, прислушивался к подозрительным звукам. По ночам Вудменкоут – местечко тихое и темное, ни движения, ни уличных фонарей, но спал я плохо и проснулся, когда солнечные лучи уже начали проникать в окно, – где-то в начале седьмого.

Я тихо поднялся с постели и зашлепал вниз босиком, прихватив с собой компьютер. Последние две недели я совершенно не занимался своими клиентами, и если в самом скором времени не пошевелю пальцем, то буду просто недостоин работы в фирме «Лайал энд Блэк», пусть даже они меня и уволят.

И я вошел в Интернет.

У меня накопилось сорок три непрочитанных сообщения от Джен Сеттер плюс еще одно, совсем свеженькое. Там говорилось, с каким фантастическим успехом прошла премьера «Флоренс Найтингейл» и каким я был идиотом, что пропустил ее. Отправлено оно было сегодня, в пять пятьдесят утра, а поскольку лондонские шоу обычно раньше десяти вечера не заканчиваются, можно было вычислить, что празднование успеха закончилось довольно поздно. Может, она вообще не спит или отправила мне сообщение сразу по приезде домой?

Я ответил ей, поздравил с успехом, написал, что я страшно рад, выразил надежду, что спектакль принесет ей много денег.

Затем перешел на веб-сайты газет, чтобы прочесть рецензии. Почти все, кроме одной, оказались хвалебными, так что, возможно, ей действительно удастся заработать. Инвестирование денег в спектакли и фильмы – бизнес рискованный. Обычно я всегда предупреждаю клиентов, что это сравнимо с рулеткой, но чем рискованнее инвестиция, тем больше она приносит доходов при удачном раскладе. Но они должны быть готовы потерять все свои деньги.

Один из моих клиентов не ждал прибыли от подобных инвестиций, просто решил пригласить на премьеру разных звезд, с которыми смог бы пообщаться накоротке, а также всех своих друзей, которым собирался предоставить лучшие места. «Знаю, что могу потерять все, – говорил он, – но если даже и так, буду радоваться каждой минуте этого действа. Пока теряю свои денежки. А там, как знать, может, и удастся сколотить целое состояние».

В прошлом году у него получилось.

Следуя моему совету, он субсидировал небольшую независимую кинокомпанию, заказал ей снять весьма странную комедию на необычную для этого жанра тему: о транспортировке заключенных из Англии в Австралию в 1787 году. И к всеобщему удивлению, в том числе и моего клиента, фильм имел оглушительный успех. Огромные кассовые сборы по всему миру, и ему удалось заработать в двести раз больше, чем обошлось производство картины, а также номинировать на «Оскар» молодую звезду, сыгравшую главную роль в его фильме под названием «Брюс: первый австралиец».