Яркие люди Древней Руси - Борис Акунин

младший брат Всеволод, человек совсем молодой и малоопытный, который к тому же предпринял попытку договориться миром: был готов отказаться и от Суздаля, и от Ростова. Мстислав воспринял это как проявление слабости и навязал противнику сражение. Оно произошло под Липицей 27 июня 1176 года и неожиданно закончилось победой нового владимирского князя.

В течение следующего полугода Всеволод справился со всей враждебной коалицией и захватил в плен ее вождей: обоих Ростиславичей и их зятя Глеба Рязанского. Трехлетний раздор в самом сильном княжестве закончился. На Руси появился новый претендент на лидерство.

Всеволод Юрьевич, вошедший в историю с довольно неуклюжим прозвищем «Большое Гнездо», был фигурой совершенно выдающейся. Только таким деятелям под силу притормозить естественные исторические события. Ускорить ход истории может кто угодно – достаточно наломать дров, и раньше предназначенного времени рухнет государство или даже целая цивилизация (как это, например, произошло в 1917 году). Но усилием воли и ума приостановить необратимый исторический процесс – для этого потребен человек недюжинный. В Древней Руси таких было два: Владимир Мономах и его внук Всеволод Большое Гнездо.

Всеволод Большое Гнездо с сыновьями. Скульптура с фасада собора Святого Димитрия во Владимире

Ранние годы жизни Всеволода (он родился в 1154 году) были полны испытаний. Он был последним, двенадцатым сыном Юрия Долгорукого и, стало быть, приходился Андрею Боголюбскому младшим, можно даже сказать совсем младшим братом – был на сорок лет моложе.

Первое, что сделал Боголюбский, взойдя на престол, – отправил свою мачеху, мать Всеволода, вместе с детьми за море, в Византию, в вечное изгнание. Новый правитель с опаской относился к родичам.

Таким образом княжич рос вдали от своей холодной родины, при константинопольском дворе, самом великолепном и самом интриганском во всей Европе. Осторожность и дипломатическое искусство, присущие Всеволоду в зрелые годы, наверняка были следствием византийской выучки.

Когда подростку исполнилось пятнадцать, он каким-то неизвестным нам образом получил позволение вернуться на Русь. Должно быть, к этому времени Боголюбский уже не опасался соперничества и стал понемногу возвращать сосланных родственников – ему были нужны наместники для завоеванных территорий.

В 1173 году юный Всеволод был посажен княжить в Киеве, но назначение только звучало пышно – город после разграбления лежал в руинах. В любом случае всего пять недель спустя бывшую столицу захватили соперники Андрея Боголюбского, его ставленник попал в плен и хлебнул неволи. Его вызволяли за выкуп.

Вскоре старого диктатора убили заговорщики, и началась междоусобица, в которой Всеволод сначала был помощником старшего брата Михаила, а когда тот скончался, неожиданно возглавил владимирский лагерь и – совсем уж неожиданно – одержал победу.

Придя к власти двадцатидвухлетним, Всеволод правил до старости, считаясь самым могущественным из русских владык. Все называли его «великим князем», хотя формальной церемонии никогда не проводилось. Можно сказать, что Всеволод Большое Гнездо являлся великим князем де-факто, никто эту его позицию не оспаривал.

Завоевав первенство мечом, триумфатор повел себя так же, как в свое время его старший брат Андрей Боголюбский – стал укреплять свою единоличную власть. Начал, как обычно, с беспокойных родственников. Самого строптивого, племянника Юрия (Гюргия) Андреевича, изгнал на чужбину, в половецкую степь. (Этого молодого авантюриста впоследствии ожидала колоритная судьба. Он был приглашен в Грузию в качестве супруга-консорта царицы Тамары и доставил закавказской стране массу хлопот, но поскольку это уже эпизод не русской, а грузинской истории, отвлекаться на него мы не будем.)

Другой важной профилактической мерой – опять-таки по примеру Боголюбского – стало еще большее укрепление столицы Владимира-на-Клязьме и ослабление «старых» городов, Суздаля и Ростова. Выросли и новые города, оплоты княжеской власти: Тверь, Дмитров, Переяславль-Залесский.

Установив надежный контроль над северо-востоком Руси, Всеволод Юрьевич принялся расширять свое влияние на сопредельные области, постоянно двигаясь всё дальше и дальше.

Прозвище, под которым князь вошел в историю, обычно объясняют его многодетностью, но в плодовитости Всеволода ничего такого уж феноменального не было. Да, он произвел на свет восемь сыновей (в количестве и именах дочерей хроники, как обычно, путаются), но у его отца Юрия Долгорукого, напомню, было аж двенадцать отпрысков мужского пола. Скорее всего современники имели в виду то, что великий князь собрал под свое крыло много земель и обращался с другими Рюриковичами как с птенцами – смирных кормил, непоседливых выкидывал из гнезда. С точки зрения дальнейшей истории Всеволода можно было бы окрестить даже Очень Большим Гнездом, поскольку его потомки невероятно расплодились. Все великие князья московские и первые русские цари являлись прямыми потомками Всеволода Юрьевича.

Политическая стратегия владимирского князя во многом напоминала modus operandi великого Мономаха – прежде всего своей хладнокровной терпеливостью. Всеволод никогда не шел напролом, умел дожидаться своего часа и предпочитал действовать не военными, а дипломатическими средствами.

Впрочем, и на войне две самые блистательные свои победы Всеволод одержал не столько силой оружия, сколько при помощи трезвого расчета.

Во время борьбы за власть над Владимиро-Суздальским княжеством, в конце 1176 года, Мстислав и Ярополк Ростиславичи в очередной раз напали на земли, признавшие Всеволода, и занялись их разорением (в частности, спалили маленькую крепость Москва).

У Всеволода войска было больше, но биться он не стал, а лишь преградил неприятелю дорогу вглубь своей территории. Мстислав, Ярополк и их союзник Глеб Рязанский (он тоже был Ростиславич, только от другого Ростислава, неважно) попробовали обойти заслон – и вновь наткнулись на противника, который не давал форсировать реку Колакшу.

Всеволод не ввязывался в бой. Просто стоял и ждал. Ростиславичи из невыигрышной позиции тоже атаковать не решались. Стояние длилось целый месяц. К владимирской рати прибывали подкрепления, из городов и деревень беспрепятственно поступали припасы, а силы противника постепенно таяли. В конце концов у пришельцев не выдержали нервы, они все-таки полезли в безнадежную драку и были наголову разгромлены, без особых потерь для Всеволода.

Примерно так же три года спустя Всеволод победил черниговского князя Святослава: занял крепкую оборону на реке Влене и стал спокойно ждать нападения. Правда, в этом случае враг атаковать вообще не решился и ушел прочь, бросив свои обозы.

Предшественник Всеволода князь Андрей Боголюбский много лет воевал с Новгородом, но так и не сумел взять над ним верх. Большое Гнездо решил эту, казалось бы, сложнейшую задачу без войны, соединив экономические методы с политическими. Во-первых, использовал зависимость Новгорода от хлебных поставок из внутренних русских земель. (Торговая республика была богата, но обеспечить себя продовольствием не могла – почти всё зерно она импортировала.) Во-вторых, создал и выкормил в Новгороде партию своих сторонников, которая подчинила себе вече и гарантировала, что оно будет приглашать в князья только ставленников Всеволода.