Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком - Эгертон Кастл

И тем не менее я убежден, что вышеописанный итальянский метод озадачил бы опытного фехтовальщика, если не принять нужных предосторожностей». И так далее.

Современная неаполитанская система основана на старинных принципах фехтования на spada lunga, кратко изложенных в этой книге, но отказывается от лишних движений тела, а также защит левой рукой. В целом она проще французской и, хотя показывает менее блестящие результаты со спортивной рапирой, быть может, лучше подходит для шпаги. Но частые и чрезмерные повороты запястья, которые являются главным действием, когда бой ведется постоянно вытянутой рукой, осуществимы только на шпагах или рапиpax, имеющих устаревшую конструкцию – то есть с крестовиной и чашей, с pas d'âne или без него, что позволяет сомкнуть один или два пальца и большой палец вокруг пяты клинка. Сейчас оружие такого вида редко используется в Италии, хотя иногда его можно встретить в испанских и немецких школах.

Фехтование в Германии в XVII и XVIII веках

В главе о старинном немецком фехтовании мы говорили, что в Германии рапиру популяризовало общество Federfechter и что к концу XVI века Feder, или Rappier, была принята во всех боевых школах.

Так как мода на нее пришла из Италии, вполне естественно, что не только принципы, но и многие соответствующие термины были довольно точно скопированы с итальянских, распространенных среди знаменитейших мастеров Италии. Хотя мы знаем, что Сен-Дидье придумывал неуклюжие названия, пытаясь перенять итальянскую манеру, а елизаветинские поклонники рапиры употребляли заимствованный жаргон – смесь итальянского с испанским, – рассуждая о stocado и punto reverso, о том, как уколоть stock и препятствовать montanto.

Конечно, подражатели всегда отстают от моды, в любые эпохи, и, хотя Мейер включил в первое издание своего трактата (1570 год) все лучшие известные в его время методы, ко времени выхода второго издания в Аугсбурге в 1610 году его система уже устарела. А Якоб Зютор в 1612 году ничуть не продвинулся вперед по сравнению с методами Мароццо, Агокки, ди Грасси и Виджани, которые в тогдашней Италии приверженцы болонской школы считали уже совершенно устаревшими.

Однако в том же году Конрад фон Эйнзиделл, фехтмейстер из Йены, «представил всем любителям достославного искусства фехтования» немецкое издание сделанного Вилламоном перевода Кавалькабо. Через пять лет Эльзевиры опубликовали в Лейдене первый немецкий перевод «Schermo» Фабриса, множество других переводов и переизданий которого выходили в разных немецких типографиях на протяжении XVII века и даже первой четверти XVIII.

В 1619 году Й. фон Зеттер, предположительно член Общины святого Марка, опубликовал во Франкфурте перевод на французский и немецкий языки трактата великого венецианского мастера Николетто Джиганти, второе издание вышло в 1622 году.

В 1620 году Ганс Вильгельм Шоффер фон Диц, марбургский фехтмейстер, собрал в увесистый фолиант учения всех самых знаменитых современных ему итальянских мастеров, проиллюстрировав его 670 офортами. Особое внимание он уделил Сальватору Фабрису.

Похожий труд, соединивший писания Фабриса и Капо Ферро, но меньшего объема, был трижды переиздан между 1610 и 1630 годами Себастьяном Хойслером, «свободным фехтовальщиком» из Нюрнберга.

Ввиду того что все эти итальянские трактаты переиздавались несколько раз и что в учениях большинства немецких авторов, таких как Хундт, Копен и Гарцониус, не содержалось ничего кардинально отличного, можно уверенно утверждать, что популярное в Германии XVII века фехтование на рапирах относилось к чисто итальянской школе и опиралось на теории трех мощных фехтовальщиков: Фабриса, Джиганти и Капо Ферро. Что касается колюще-рубящей техники – auf Stoss und Hieb, – чрезвычайно популярной в немецких университетах до начала XIX века, оно оставалось основой немецкой школы.

Однако в последнюю треть века отдельные немецкие мастера, среди них Даниэль Ланге, фехтмейстер из Гейдельберга, и Г. Пашен, скорее всего преподававший во Франкфурте, Галле и Лейпциге, где он также опубликовал несколько изданий своей работы, переняли некоторые французские термины и позиции. Но, несмотря на славу французов и сравнительное отсутствие знаменитых мастеров в Италии XVIII века, нам представляется, что итальянская школа была более созвучна немецкому духу почти до наших дней.

Вскоре после окончания XVI века большие перемены коснулись характера самих школ – Fechtboden. Простые горожане стали появляться в них все реже и реже, так что в конце концов туда стали принимать почти исключительно студентов и офицеров, а старые фехтовальные союзы бюргеров постепенно превратились в Schützen Kompagnien[173].

Двуручные мечи и другое тяжелое оружие, столь популярное у немцев в XVI веке, быстро устаревало. Рапира же, с другой стороны, считалась благороднейшим оружием, и, следовательно, носить ее и совершенствоваться во владении ею подобало только людям высокого рождения.

Однако студенты университетов и профессора – «аристократия разума» – присвоили право носить и применять благородную рапиру, право, которое сохранялось у них в силу давности, несмотря на известное запрещение в уставах всех основанных в XVI веке университетов.

Тридцатилетняя война, ввергшая страну в безнадежный хаос, особенно деморализующее действие оказала на эти заведения. Из-за нелепой привычки воинственной молодежи носить рапиру вместо ученой мантии повсюду в университетах пролилось, наверно, не меньше крови, чем из-за того необъяснимого помешательства на дуэлях, которое терзало Францию от Генриха II до Людовика XIV.

Под конец войны власти сделали еще одну попытку ограничить ношение оружия, но безуспешно. Обычай слишком глубоко укоренился, и никто не желал от него отказываться, несмотря на все сопротивление властей, ни студенты, ни аристократы, до конца XVIII столетия.

Хотя Община святого Марка и Federfechter утратили монополию, большинство фехтовальных школ при университетах возглавляли их члены, а так как студентов больше привлекала слава фехтовальщика, чем известность ученого профессора, постепенно получилось так, что лучшие фехтовальные школы оказались в самых популярных учебных заведениях.

Кан – главный авторитет по вопросу университетских фехтовальных школ, и в его работах довольно подробно рассказывается о том, что он называет «кройслеровской школой».

Примерно в 1618 году во Франкфурт-на-Майне приехал сын директора школы в Нассау. «Предпочтя благородный клинок школьной линейке», он прошел обучение у братьев святого Марка и наконец был допущен в братство. Получив привилегии мастера, он поехал в Йену, где за шесть лет посвятил в тайны рапиры не одно поколение студентов. Он умер в 1673 году. Это был великий Кройслер, родоначальник той породы знаменитых фехтмейстеров, чьи имена на долгое время стали нарицательными в немецких университетах.

Его портрет вместе с портретом капитана Общины святого Марка, который присвоил ему звание мастера, до сих пор можно увидеть в библиотеке Йенского университета. На портрете он изображен в черной одежде с широким белым воротником, с клинком – своим профессиональным орудием – и фехтовальной рукавицей. Художник показал, что его правое плечо, да и вся правая сторона более развита, чем левая, и правый глаз остер, как у сокола, что указывает на его приверженность фехтованию исключительно правой рукой.