Вилла мертвого доктора - Александр Грич

В трубке наступило молчание, и за эти секунды Олег принял решение.

— У вас там, конечно, есть членство VIP? — спросил он как можно беззаботнее.

— Естественно.

— И вы имеете право пригласить на игру кого‑то со стороны — под вашу гарантию, разумеется?

— Легко.

— Хотите, чтобы я заехал к вам на денек, в субботу, скажем? У меня как раз дела в том районе, я, так или иначе, собирался.

— Счастлив буду вас увидеть. — Сатырос говорил бодро, но чуть озадаченно, не ожидал такого гостя.

— Я никак не нарушу ваших планов?

— Напротив! А после игры я вас приглашаю в ресторан с видом на долину — ручаюсь, ничего подобного вы не встречали!

— Не обещаю насчет ресторана, — резюмировал Олег. — Но повидаться хочу, так что постараюсь выбраться.

Вот какая встреча ожидала Потемкина в казино Agua Callientе.

* * *

В гостинице Олег останавливаться не стал — у кого‑то из друзей Хопкинса оказался уютный, как говорили, домик в небольшом закрытом коммьюнити гольфового клуба городка Ранчо‑Мираж.

Олег даже не удивился — у Хопкинса везде были друзья, причем, когда с ними встречаешься — как Олег встречался с Коммингсом сейчас или с другими прежде, — видно было, что дружбу с Хопкинсом они ценят и дорожат ею.

Что же до дома — все нормально, зачем платить деньги за гостиницу, если можно пожить на благоустроенном клубном курорте. Слово «клубный» тут определяющее. Потому что одно дело — посетить один из курортных городков в здешней пустыне, побродить по его более или менее стандартным улочкам, заходить в его более или менее стандартные магазины, отличающиеся от других, пожалуй, только тем, что летом из трубок, протянутых по периметру больших матерчатых козырьков, укрывающих витрины от солнца, так вот, из этих трубок распыляются весь день мельчайшие брызги воды, и ты можешь, остановившись перед витриной, не только спокойно рассматривать ее содержимое, но и вдыхать живительную прохладу.

Да, одно дело — просто приехать в такой городок. Можно получить удовольствие или нет — это уж в зависимости от настроения. И совсем другое дело — когда ты приезжаешь, но не просто в город, а в один из привилегированных клубов, отделенных от остальной территории шлагбаумами, где рядом — ленивые охранники в форме с бляхами на груди.

В этих клубных поселках — сотни домов, разного стиля и разной стоимости, но при этом все устроено так, чтобы в таком поселке жили люди примерно одного достатка. Дом здесь может стоить триста тысяч или, скажем, шестьсот, но не больше. И не меньше. А неподалеку — другие поселки, где территория побольше, дома попросторнее, но там и цены другие.

Олег подъехал к воротам для постоянных жильцов, сунул в пропускное устройство врученную ему Хопкинсом карточку и миновал шлагбаум. Перед тем, как двигаться «домой», неторопливо проехался по поселку — приятно было смотреть вокруг. Много бассейнов — больше, чем в нормальных лос‑анджелесских поселках такого типа, много зелени. Посередине комплекса — большое, метров двести в длину и пятьдесят в ширину, озеро, где плавают утки и гуси. Поднимешь глаза от озерной глади, от зеленых травяных газонов и увидишь за черепичными крышами домов снежные вершины гор. И если вспомнишь, что все это великолепие находится в самом центре выжженной солнцем пустыни, — дух захватывает.

Потемкин подъехал, как ему объяснил Хопкинс, к северной части озера, где шумел, ниспадая по камням, небольшой водопад, поглядел налево — дом 319, все так, как ему говорили. Внутри было прохладно и тихо. Олег умылся с дороги, вышел на дворик, обращенный к озеру, сел в кресло — под матерчатым навесом, в тени.

Вскоре он встретится с Майклом Сатыросом. Причем не просто встретится, а за игорным столом. Никто Потемкина не приглашал — сам напросился. Потемкин, впрочем, совершенно не жалел об этом своем шаге, услышав о котором, Хопкинс только присвистнул. Олег предпочитал об этом не распространяться, но он любил покер. Куда уж там — хорошая черта в послужном списке, что для российского полицейского, что для американского! Тем не менее что было, то было. Играл Потемкин редко — просто потому, что если играть в покер профессионально, то это занятие на всю жизнь. Точно так же, как и любое другое. Литература, скажем. Или теннис. Или сыскная работа… Достигать успехов мимолетно, не тратя жизнь на суровую и неблагодарную работу, могут разве что гении. Олег к гениям относился с некоторым опасением. Ему гораздо интересней были те, кого он называл хорошими профессионалами, — люди, которые, овладев ремеслом, совершенствовались в нем каждый день и каждый час, и их успехи произрастали из этой ежедневной работы.

Да, но как тогда быть с покером? А никак. Профессиональным игроком Олег никогда не собирался становиться, эта игра была для него как игра, не более того. Да, собственно, это и есть игра, причем во многом спортивная. Всплеск небывалой ее популярности во всем мире, чуть не ежедневные телевизионные трансляции, проводящиеся регулярно чемпионаты — тому свидетельство.

Но у Потемкина, кроме этих общих соображений, был к покеру профессиональный интерес. Это игра, где человек раскрывается — причем очень явственно. Что при этом отличает именно покер? Это игра индивидуальная, но в коллективе, пусть небольшом. И тут, как, может, в никакой другой игре, видны человеческие сильные и слабые стороны: гнев, досада, сдержанность, эмоциональность, восторг — все как на ладони. Но вот в чем дело — в отличие от любой другой игры, эти эмоции могут быть реальными, а могут — показными, ложными. Отвлекающий маневр. Обманные действия, блеф — это в покере не нарушение норм, а неотъемлемая часть стратегии. То и отличает классного игрока, что он даже на слабой карте может срывать большие куши: ведь пока карты не открыты, за столом идет война нервов, ты можешь повышать и повышать ставку, рассчитывая на победу. А можешь выйти из игры, имея на руках выигрышные карты, но не имея смелости рисковать.

Между тем твоя информация о том, какие карты на руках у партнеров за столом, складывается из десятков факторов — как они держат карты в руках, куда смотрят перед тем как сделать ставку, как поднимают со стола и кладут на кон фишки, делая ставку, — твердо, со стуком, или кидают небрежно… Еще — глаза… Ну да, они — зеркало души, но каждый начинающий знает, что блефовать следует с как можно более уверенным видом. И вот игрок делает ставку, глядя тебе, сидящему напротив, прямо в глаза. А уж твое дело — понять, глядит он тебе в глаза потому, что у него действительно сильная карта, либо потому, что он блефует, либо потому, что он хочет, чтобы ты подумал, что он блефует… Сделать правильный вывод при наличии практики и наметанного глаза вполне возможно, но для этого надо понять характер и стиль игрока, его манеру поведения за столом, его склонности и стереотипы поведения в различных ситуациях.

Покер Олег сравнивал для себя с ведением допроса, когда человек на другой стороне стола умен и хорошо подготовлен. Его задача — внушить тебе то, что он хочет внушить. А хочет он тебе внушить, что он невиновен и что все твои доводы, так или иначе, несостоятельны. А ты хочешь, чтобы он начал говорить правду. И заставить человека заговорить откровенно и высказать то, что он при других обстоятельствах ни в коем случае говорить не стал бы, — это большое искусство. И практически то же самое — за покерным столом. Если ты правильно ориентируешься в картах партнера — это процентов восемьдесят выигрыша. Только тут, в отличие от допроса (а иногда — и на допросе то же самое!), и тебе надо попытаться обмануть соперника, ввести его в заблуждение.