Шуры-муры на Калининском - Екатерина Рождественская

Иветта Арнольди, Ветка, разговаривающая цитатами из Фрейда и безумно похожая на породистого добермана, просуществовала очень долго, заглянула в следующий век, и ее мудрая бесполезная жизнь заслуживает отдельного рассказа.

Тяпка же сначала ослепла. Из квартиры не выходила, боялась, что тоже убьют. Ходила по стеночке, научилась себя обслуживать. Раз в неделю Алена или Лидка привозили ей продукты и необходимые вещи. Жила так довольно долго, лет пятнадцать. Считала, что ее протяженная жизнь — это проклятье. Однажды не открыла дверь.

У Ольки была семья, прожила она достаточно и ушла достойно.

Ну а моя любимая Лидка, с трудом залечив раненое сердце, продолжала жить, и жизнь ее только начиналась.

Только переехали на Калининский. 24-й этаж, красота, лето, вид, но мне не нравится, что меня фотографируют, и это прекрасно видно по лицу!

Папа в кабинете на Калининском проспекте, 70-е годы

Тот самый мебельный гарнитур с богатой биографией. Как оказалось, не самый удобный для работы. Но красивый

Мы с мамой гуляем по Калининскому

Роберт и Алла Рождественские. Начало 70-х годов

В папином кабинете на Калининском. Начало 70-х годов

В рабочем кресле отца. Начало 70-х годов

День рождения отца. Начало 70-х годов

Та самая стенка в квартире на Калининском с отцовской экзотической коллекцией

Выступление в Колонном зале Дома Союзов. Начало 70-х годов

Юбилейный концерт отца в Колонном зале Дома Союзов. 1972 год

Отец за работой. 70-е годы

Вот такая я была неулыбчивая в начале 70-х годов. Но вполне милая и сознательная

Иду в Новоарбатский гастроном, видимо. Что-то «выбросили»

Тютюшкаю сестру. 1970 год

Мама с совсем еще маленькой сестрой на кухне в квартире на Калининском. 1970 год

Папа за пианино — не такое уж и редкое явление

Папа на Калининском подписывает кому-то книжку. Начало 70-х годов

Оля Сокольская и Лида, 70-е годы

Павочка, лучшая Лидина подруга, в одной из ролей в Московском театре оперетты, 30-е годы

Иветта Арнольди, 30-е годы

Надя Новенькая в период работы в Московском театре оперетты, 30-е годы

Тот самый дом на Калининском