В Москве-реке крокодилы не ловятся - Федора Кайгородова

— Мне удалось установить, что это жена капитана, но я не мог понять причин ее слежки!

— Причина стара, как мир. Ревность! — с мудрым видом сообщила я. — Она не только там следила, но и везде! Здесь, в Угличе она первой на корабль заскочила и устроила мужу форменный скандал, увидев меня!

— А капитан действительно неравнодушен к женщинам?

— Действительно! Но это как бы платонические чувства, он ищет женского тепла и отзывчивости.

— Ревность, ревность! — сказал Крага. — Это, конечно, естественное чувство, но для немолодой пары их отношения выглядят несколько экзотически. Тебе так не кажется?

— Кажется. Но во время убийства он наблюдал за нами, то есть, за нашим потоплением.

— Это с его слов, — сказал Крага. — Тем не менее, это неплохо, неплохо! Продолжай, Наталья!

— Заместитель по хозяйственной части Станислав Сергеевич Картов. Этакий чеховский вариант современного человека в футляре. Пугливый, нервный, экономный до мелочности. Где был во время убийства, не знаю. Но боится собственной тени.

Крага сделал пометку в своем блокноте, но ничего не сказал.

— Инженер Саша Комаров. Искатель приключений, но пока не осознал своего предназначения. Его ценят, как специалиста. Я с ним провела больше всего времени, но сказать нечего — какой — то он такой — не поддается системности. Но умен, развит и независим.

— Он за тобой ухаживал?

— Было дело! — согласилась я скромно и продолжила: — Крановщик Николай Дроздовкин. Этот, наоборот, как на ладони. Счастлив в семье. Недавно сын родился, только о нем и говорит.

— Два трюмных матроса. Николай Кравец. Солидный серьезный мужик, не слишком грамотен, но дело свое знает. Гена Киреев — молодой, после армии. Весельчак и балагур. Смотрит, куда бы сбежать с корабля, где платят больше. Они не похожи на убийц.

— Никто не похож на убийц.

— Кок Иван Иванович Иванец. Несмотря на наивное сочетание имени и фамилии, сообразителен, хитер и осторожен. Разведен, детей нет. Пришел с военного флота. Неприятный человек, но очень положителен. Он сказал мне, что накануне убийства слышал спор между водолазом и механиком.

— Что? А вот это уже интересно? — Крага отставил блокнот и положил конфетку в рот, забыв при этом сказать, что он не есть сладкого, как делают все мужчины при зверском поедании кондитерских изделий.

Он проглотил конфетку нежеванной, а потом только спросил:

— Почему он сообщил это именно тебе? Ты кому-нибудь говорила о своем задании?

— Никому, Анатолий Петрович! Я сама удивилась! Вы думаете, вы думаете? — мои глаза стали похожи на две плошки.

Я, конечно, понимала, что со стороны кока это могла быть провокация — он отводил подозрения от себя. Но зачем? Ведь никто его и не подозревал?! Воистину, на воре шапка горит!

— Вы думаете, он переводит стрелки? Он мне сказал, что не верит, что я интересуюсь им, а думает, что занимаюсь убийством. И посоветовал поговорить с механиком.

— На чем основываются его подозрения? Только на ссоре?

— Мне он больше ничего не сказал.

Крага забарабанил пальцами по столу, и я его не перебивала.

Наконец, он сказал:

— Надеюсь, ты не стала этого делать?

— Говорить с механиком? Конечно, стала! Но я не спрашивала его о том разговоре.

Следователь перестал стучать по столу и заметно повеселел:

— Что сказал механик?

— Он держался настороженно! Рассказал свою биографию. Сам детдомовский. Бывал за границей не раз. Изучает жизнь, наблюдает за людьми. Глубокий, думающий человек. Мне он понравился.

— А что не так? — спросил Крага.

— Разве я об этом сказала?

— В твоих словах есть подтекст! Будем считать, что я его уловил.

— Да, действительно! Я заметила одну странность: как только я спросила его про семью, так он замкнулся и сказал, что ему некогда. И еще удалось узнать…

— Кому удалось узнать? — Крага поднял свои мохнатые брови.

— Понимаете, я сказала Дмитрию Перову, это командир спасательных работ?

— Знаю, знаю! — нетерпеливо ответил Крага. — Продолжай!

— Я сказала ему, что жена водолаза — моя подруга, и мне хотелось бы понять, кто убийца, — уныло закончила я.

— Более нелепой лжи в жизни не встречал! — сообщил следователь.

— Перов тоже так примерно сказал. И потом еще оказалось, что… — мямлила я.

— Что? Что оказалось? — не выдержал Крага.

— Что жена водолаза Светлана Слепченко живет на одной улице с механиком Михаилом Ромашкиным! — выпалила я. — И они даже были знакомы!

Следователь, который недовольно хмурил брови при последних моих словах, вдруг подскочил и принялся в возбуждении ходить по комнате.

— Вот это уже что — то! Это подарок! Наталья! Прямо царский подарок! Откуда это удалось узнать?

Окрыленная успехом, я продолжала уже более эмоционально:

— Перов узнал про семьи всех водолазов по телефону, сказал, что ему нужны люди для длительной командировки. А потом сумел разговорить механика, тот случайно и проговорился.

— Эту часть задания ты выполнила блестяще! При этом проявила смекалку и сообразительность!

— Это одно и то же! — заметила я.

— Что? — прервал себя следователь.

— Смекалка и сообразительность — одно и то же!

— Ну, ты, давай мне без этих своих журналистских штучек! — он погрозил пальцем у моего носа. — И впредь! И впредь — никакой самодеятельности! Ты поняла? А вообще ты молодец, Наталья! Скажи, в какой мере можно положиться на командира?

— Он точно ни при чем, Анатолий Петрович! — с жаром воскликнула я.

— Уж так и точно?

— Точно — точно! Смотрите сами! Установлено время убийства. Это было, когда я тонула. А в это время Дмитрий Перов был на палубе!

— Откуда ты знаешь?

— Так он все время нами руководил по рупору. Какие — то указания давал, орал, приказывал подняться на борт!

— Молодец, Наталья! Логично рассуждаешь! — скупо улыбнулся Крага, а мне захотелось петь от радости. — Нет, в самом деле, молодец! Что еще удалось узнать?

— Еще полотенце. Но вы, наверное, уже знаете?

— Нет, не знаем.

— Странно, — задумалась я. — В компрессоре было найдено полотенце с пятнами крови. Его должны были передать следствию. Капитан забрал его в свой сейф. Это странно.

— Действительно, но это мы уточним.

— Еще кок сказал, что слышал, как Серега Костров рассказывал ребятам про серебряный дождь. Может, здесь ничего и нет такого, а может и есть! Стоит поговорить!