Темные тени нехорошей квартиры - Евгения Михайлова

– А ты? – живо бросилась в атаку вторая.

– А я нет! Сама не доем, а котенка покормлю. Только, Алла, выбери мне кошечку. Котов не люблю с тех пор, как мужа выгнала. Он тоже в марте гулять ходил.

– Я не уверена, что разберусь, – растерянно сказала Алла. – Олечка, позвони, пожалуйста, в квартиры Нины Андреевны и дяди Коли. Они кошатники. Найдут кошечку.

Оля пробежалась по этажам и позвонила во все двери. Давно люди, живущие в одном подъезде, не собирались в столь полном составе. Кошечку нашли и вручили соседке, которая разлюбила котов. По поводу остальных продолжалась дискуссия, строились версии их появления.

– Какая сволочь? – монотонно спрашивала одна и та же соседка.

– Какая теперь разница, – вдруг произнесла высокая, полная, очень красивая мулатка, многодетная мать. – Я беру остальных. Им есть нужно. Пока тут все кричат, они от голода помрут.

– Ладно, не сходи с ума, Мария, – сказал дядя Коля. – У меня старая кошка умерла месяц назад. Я бы все равно взял. Для того и вышел.

– Нет, я беру двоих, – решительно заявила Мария. – Им будет веселее.

– Одному у тебя тоже будет весело. Трое детей в двушке, не считая мужа. Все. Я взял и пошел. Здесь слишком много женщин, на мой вкус. Сволочь – не сволочь их принесла, а мне как раз радость будет. Плохо без кошки. Привык я.

Мария схватила последнего. Все разошлись. Алла и Оля вернулись домой и бросились друг к другу в объятия.

– Но обманывать плохо! – сказала Алла.

– А ведь никто не обманывал, – рассмеялась Оля. – Ты просто восклицала: кто принес?! Но ты не утверждала, что это не мы. Мне понравилась тетка, которая говорила: «сволочь». Я посчитала. Она сказала это шесть раз. Мне кажется, она жалела, что ей никто не достался.

– В это время, – философски произнесла Алла, – наш Рыжик писает на диван. Катастрофа. Нужно срочно приучать его к лотку. И мыть, и кормить.

– Никакая не катастрофа. Я его приучу. Почитаю в Интернете, как это делается. Пока положу ему газеты, так все делают, я видела.

Они помыли котенка, который стал совсем оранжевым и пушистым, когда высох. Налили в блюдечко молока. Алла нарезала крошечными кусочками вареную индейку.

Александр Васильевич, войдя в квартиру, какое-то время задумчиво наблюдал за этими делами.

– Папа! – заметила его наконец Оля. – Ты видишь? Ты видишь, какой нам красавец достался? Мы выбрали самого лучшего! Тебе нравится?

– О чем речь. Конечно. Я как раз думал, чего нам в жизни не хватает. Возможно, рыжей головной боли. Шучу. Алла, я не раздеваюсь, потому что хотел тебя взять к Кольцовым. Туда и Земцов подъедет. Олечка занята. Вряд ли стоит сразу оставлять котенка одного. Поехали?

Оля только кивнула и занялась Рыжиком.

– Что-то случилось? – спросила в машине Алла.

– Я осмотрел одну пациентку. История настолько ужасная, что при Оле об этом говорить нельзя. Так что вы кстати притащили рыжего зверя. Откуда? Из лесу, вестимо?

– На стоянке в коробке сидели четыре котенка. Мы остальных в подъезде раздали. Этот сразу в Олю влюбился, она – в него. Только все это между нами. Я обманула соседей, сказала, что не знаю, кто их притащил.

– Ничего. Хорошо уже то, что на стоянки не подбрасывают тигров.

– Ошибаешься. Я недавно читала, что по Балашихе гуляет тигренок. Какой-то бизнесмен его приобрел и выпустил в свободный полет.

– Умеешь ты утешить. Я понял: у нас не все потеряно в смысле тигра.

Сергей и Слава сидели за столом на кухне. Сергей пил пиво: ему никуда не ехать. Земцов налегал на пельмени в глубокой миске. Настя провела Аллу и Александра Васильевича и смущенно сказала:

– Могу только сварить еще пельменей. Как-то исчезло время на готовку. Только Олежке готовлю. Ну, и Маю.

Алла внимательно взглянула на нее: под бархатными глазами – тени. Это бессонные ночи.

– Все с тобой ясно, – тихо сказала она. – Опять ведешь свое расследование. Уравнения составляешь. Свари. Хочешь, я сама. Мы еще не ели. Котенка с Олей приобрели. Им занимались.

– С ума сошли, – прокомментировал Сергей. – Я же вам сказал: надо брать собаку. Это высший разум. Кошки – тьфу на них.

– Он нас выбрал. И оказался тоже высшим разумом. Но об этом потом. Я так понимаю, Саша вам собирается что-то неприятное рассказать. Поэтому мы не взяли Олю. А рассказы у него такие, что поесть лучше до них.

– А у меня такие, что можно и во время еды, – одухотворенно произнес Сергей. – Я и начну. Славе как сухому материалисту хватило бумажек. Но поскольку с нами умные женщины и эксперт, я расскажу все в деталях. Возможно, мы вообще сейчас раскроем тайну «нехорошей» квартиры.

– Раскроем, Сережа, – улыбнулась Настя и бросила в закипевшую воду очередную пачку пельменей.

– А мне, Сережа, если можно, водки немного, – сказал Масленников. – Благо Алла за рулем. Есть пока не хочу. Устал.

– Не вопрос, – Сергей встал, мельком взглянув на эксперта. Устал – это в его случае мягко сказано. К ночи его лицо становилось серым, как будто пепел всех смертей оседала на нем. Мама Сергея иногда говорила, что Масленникову нужно проверить легкие. Но он сам профессор, блестящий специалист, был хирургом. Дело не в легких, скорее всего, а в душе, которая все не тупеет и не тупеет от этой чудовищной работы.

Масленников выпил водки, откинулся ни спинку дивана, закурил. Настя поставила перед Аллой тарелку с пельменями. И тут из спальни вышел Май, сонные глаза сразу радостно распахнулись: «Какие друзья ко мне пожаловали!», и он ко всем по очереди полез целоваться. Настя и ему дала пельменей, хотя он уже съел свой собачий правильный ужин.

– Ему нужно есть вместе с нами, – объяснила она, – чтобы чувствовал, что мы – семья. Он очень тонкий.

– Любой другой человек сказал бы, что пес толстый, – уточнил Земцов. – Хотя я понимаю, что Настя про что-то особенное говорит.

– Слава, не вникай, – посоветовал Сергей. – Это по протоколу не проверишь.

– Ты хотел меня обидеть?

– Да! Мой пес – не толстый. Он такой, каким мы хотим его видеть.

– Кончайте трепаться, – велел Александр Васильевич. – Рассказывай, Сережа, чем ты решил нас потрясти. Я потом.

– Земцов не слишком потрясен, – начал Сергей. – Он думает, я просто купил документы в паспортном столе. А я прошел по пути оборвавшихся внезапно жизней. Я пытался понять несчастных, которых так влипнуть угораздило…

– Серега, – прервал его Земцов, – эдак ты до утра не охватишь. Говори коротко: как вышел на Зинаиду Печкину.

– Я вообще-то искал следы некоего воровства. В том, что все деньги или часть их в комнате пропавшей Смирновой принадлежат Печкиной, у меня не было ни тени сомнения. Полезла в опечатанную комнату, сдала участковому застукавшего ее свидетеля – Васильева, злобы в ней оказалось столько против той, кого она называла своей благодетельницей, что… Я просто пошел в народ. Версия моя была банальна, как два пальца об асфальт: она нанималась к людям убирать и воровала. Некоторые держат дома большие деньги. В общем, я узнавал, где были приходящие домработницы, сиделки. Предполагая, что называлась Печкина разными именами-фамилиями, я носил у сердца ее фотопортрет.