Беркутчи и украденные тени - Яна Батчаева

замок окружает огненная река Смородина и пройти ее можно только по Калиновому мосту, который сторожит трехглавый змий. Мы знали, что будет нелегко, верно?

– Угу, – только и выдавил из себя мальчик.

Грюх целенаправленно шел дальше. За ним бодро шагала Эмма и Мирон, как обычно своей тяжелой нерасторопной походкой. Рат же плелся позади всех. Его сердце будто совсем перестало стучать, прячась глубоко в груди. Юноша не чувствовал землю, по которой ступали ноги и не слышал, о чем говорили друзья. От страха он даже думать не мог. В этом было стыдно признаться даже самому себе: он и впрямь никогда не боялся так сильно с тех пор, как случился тот треклятый пожар. Но ему придется сразиться с трехглавым чудищем и пройти Калинов мост. Придется! Во что бы то ни стало.

Наконец, ребята, в сопровождении хаванца, вплотную подошли к мосту. На нем не было перил, а сами редкие дощечки просто висели в воздухе над рекой из смертельной лавы и не внушали никакого доверия. Увидев это, Рат ощутил, как к горлу подступила тошнота. Он прикрыл на мгновение глаза и перевел дух.

– Значит Калинов мост стережет змий… Что ж, тогда нужно приготовить арбалеты. – Громов подтянул рукав куртки вверх, освободив при этом правую руку, обтянутую перчаткой. Он тряхнул ею, и Перун расправил плечи, а у основания появилась слепящая белая искра. Друзья последовали его примеру, а маленький хаванец притаился за их спинами. – Мирон, ты пойдешь первым на тот случай, если чудовище ждет нас на той стороне, Эмма с Грюхом за тобой, а я в самую последнюю очередь – буду защищать вас здесь, пока вы не перейдете на другой берег.

– А почему не я первая? Это потому, что я девчонка, да? – насупилась Уварова.

– Э-э-э… – завис Громов, не зная, что ему ответить.

– Нет, это потому, что Рат в случае чего будет скучать по мне меньше, – пришел на выручку Мирон.

Он театрально поджал губы и сделал вид, будто смахнул несуществующую слезу. На что девочка вздернула бровь и закатила глаза. Рат не смог сдержать улыбку и даже на секунду забыл об огненном испытании впереди. Но реальность быстро напомнила о себе – в водах Смородины что-то булькнуло и красные брызги снова вырвались из течения.

Скалин встал на первую дощечку. Он переходил осторожно, нервно оглядываясь по сторонам, Рат и Эмма также смотрели в оба глаза, но вокруг было тихо: ничто не выдавало присутствие огненного змия. Теперь-то Громов пожалел, что не взял с собой крес. Сейчас бы он ему пригодился, ведь оберег чует зло рядом и, нагреваясь, предупреждает о нем. Мирон пересек реку. Он осмотрелся, а затем развел руками и пожал плечами, таким образом говоря своим друзьям, что на том берегу никого нет.

– Давайте, скорее, – сказал Ратмир и подтолкнул девочку и хаванца к мосту.

Эмма кинула на Громова пронзительный взгляд и положила руку на его плечо.

– Ты справишься, Рат.

– Почему ты это говоришь?

– Я давно заметила, как ты смотришь на огонь… Так погибли твои родители, да? – грустно спросила она.

– Откуда ты знаешь?

– В этом никогда не было тайны. Мы все знали, что случилось в Лирме, вот только не были в курсе, что тебе удалось выжить. Лиза скрыла это. Теперь представляешь, как мы с Мироном удивились, когда ты появился в нашем классе? Эй, – она потянулась к нему и нежно поцеловала в щеку, – ты сильнее своего страха, я уверена.

Уварова взяла за пухлую руку Грюха, и они оба, дощечка за дощечкой, перешли мост. Настал черед Громова. На той стороне огненной реки было спокойно, да и на этой трехглавый змий так и не показался, но Рат был настороже, хотя чудище волновало его куда меньше горящих зловонных вод Смородины. Он ступил на первую, болтающуюся в воздухе, ступеньку, и голова его тотчас пошла кругом. Его мутило, а перед глазами все так и плыло. Опереться бы о перилла, да нет их, а внизу лава, которая так и тянется вверх, норовит схватить очередную жертву и испепелить ее заживо в своих адских волнах. Рат сжал кулаки. Напряжение сосредоточилось в них и ему стало легче. Он перешел на вторую доску, потом на третью, все еще не разжимая рук. Четвертая, пятая – дорога назад теперь сравнялась по длине с дорогой вперед. Из Смородины вылетел очередной столп искр прямо рядом с мальчиком. Он зажмурился, но тут же открыл глаза и сделал еще шаг. Шестая, седьмая, восьмая – осталось чуть-чуть и душа уже не так трепетала. Девятая доска – он вспомнил о змии, но того, так и не было, странно. Последняя, десятая – шаг вперед и берег, а за спиной его самый жуткий страх, который он смог сегодня преодолеть. Громов согнулся, оперся руками о предательски дрожащие колени и отдышался.

Перед взорами ребят раскинулся великолепный сад. Грюх назвал его «Дивным садом», что было абсолютно заслуженно, ведь более красивого места ни Рат, ни его друзья еще в жизни не видели. В нем росли диковинные фруктовые деревья с фиолетовыми и темно-зелеными листьями, а на некоторых из них цвели лиловые цветы, похожие на лилии, только размером с автомобильное колесо. В густых кронах слышалось прекрасное пение птиц. Между деревьями текли ручьи и росли неизвестные травы, кое-где лежали крапленые каменные глыбы разных форм, а наверху, как и в городе, парили звезды. Ни дать ни взять чудеса. Над всей этой красотой возвышался Черный замок. Оказалось, что он был выстроен из гладкого зеркального металла. Грюх объяснил, что это черное золото – самый ценный металл в Маалум, из которого делают дорогие украшения для знати и местные монеты.

Они шли вдоль сада, огибая гору. Хаванец вел беркутчи к пещере, где был спрятан тайный вход в сокровищницу императора. Он, разумеется, тоже охранялся, но не так броско, чтобы, как можно меньше существ знали о нем. Однако утаить хранилище от Нала все же не удалось. Ища способ выкрасть свою сестру, молодой мужчина вместе со своим верным прислужником успел неплохо изучить владения императора.

Грюх и трое друзей приблизились к пещере. Они прижались к стене, чтобы оставаться незамеченными и Эмма снова проделала трюк с порошком из дол-туманка: пространство мгновенно заполнилось терпко-мятным ароматом и не проглядываемым белым туманом. Для того, чтобы стражники в панике не подняли тревогу, Уварова высыпала в левую ладонь из мешочка молотую траву забвения и раздула ее прямо в туман, таким образом одурманив их и заставив временно погрузиться в состояние