Смертельный спуск. Трагедия на одной из самых сложных вершин мира – К2 - Аманда Падоан

либо под лавинами. С 2002 года установилось перемирие, но «Бесстрашная пятерка» постоянно тренируется на случай возобновления военных действий.

В первые дни августа трагедия на К2 затмила противостояние с Индией. Люди нуждались в помощи, а часто критикуемые пакистанские военные не хотели упустить возможность набрать очки в глазах общественности. Узнав о трагедии, пилоты «Бесстрашной пятерки» собрались в столовой, где был телевизор. Напротив экрана стояли диваны из мягкой кожи, но мужчинам и в голову не пришло сесть. «Мы были готовы вылетать в течение двух минут», – сказал майор Амир Масуд. Переговариваясь с коллегами на английском, он не находил себе места. «Не люблю ждать перед спасательной операцией», – сказал он, отметив, что к достоинствам «Бесстрашной пятерки» – жертвенности, отваге, преданности, гордости и чести – терпение такого рода не относится.

Сначала Масуд мог только смотреть репортажи на Geo Television Network. Вилко и клиентов «Прыжка с разбегу» уже эвакуировали, но 6 августа требовалось отправить в больницу Марко. Из-за порывов ветра вылет откладывался.

«На меньших высотах и при более стабильных погодных условиях есть определенный запас прочности, – сказал один из пилотов майор Сулеман Аль-Файсал. – В Каракоруме его нет и быть не может. Каждая операция очень рискованна». Высота делает вертолет невероятно сложным в управлении. Чем более разрежен воздух, тем сильнее приходится работать винтам, чтобы обеспечивать необходимую подъемную силу. Топливо на высоте тоже сгорает менее эффективно, так что надо делать перелеты короткими, иначе останешься без горючего. Непредсказуемые ветры Каракорума, неустойчивая видимость и пересеченная местность увеличивают опасность. К счастью ждавших в базовом лагере, пилоты «Бесстрашной пятерки» входят в число лучших летчиков мира. Они проходят специальный отбор и тренируются годами, чтобы выполнять спасательные операции в Каракоруме.

Масуд, чья черная, как смоль, борода прекрасно сочеталась с такими же темными очками, ждал, наблюдая за погодой, пока наконец в 12:30 не поступило разрешение на взлет. За сто двадцать секунд пилоты выполнили около двух сотен проверок (их перечень они знали наизусть) и заняли свои места. Масуд полностью доверял своей машине. У зеленого Ecureuil B3 Mystery с одним несущим винтом есть «собрат», который в 2005 году приземлился на вершине Эвереста. Винты закрутились, полозья оторвались от земли, и Ecureuil полетел на восток. За ним следовал второй, резервный вертолет, который не должен был приземляться, если только операция Масуда не провалится. Два вертолета носами книзу пролетели над ледником Балторо и пропали из виду.

Через пятьдесят пять минут вертолет кружил над базовым лагерем. Ветер был умеренным – тридцать два километра в час, и Масуд мог видеть, что альпинисты привязали носки к ледорубам, чтобы он мог понять направление ветра. Когда машина начала снижаться, в воздух поднялось облако снега. «Это как оказаться в работающем блендере, – сказал Масуд. – Ничего не видно».

Как только вертолет коснулся льда, Ринджин Шерпа, побежал к нему, неся на закорках Марко. Ринджин сгрузил итальянца в открытую дверь и побрел назад, наклонив голову, чтобы уберечься от поднятых в воздух частиц снега и льда.

Ecureuil оторвался от земли. Марко, прижимая к себе литр газировки, показал пальцем на видеорегистратор Масуда и жестом попросил передать его. Он навел объектив на проплывающие внизу ледники. Камера дрожала, и К2 вскоре исчезла из виду.

* * *

Когда Шахин услышал шум пролетавшего вертолета, он сидел верхом на муле, привязанный ремнями. Он медленно возвращался домой и все еще не мог восстановиться после болезни, которая чуть не убила его. Сначала Шахин думал, что вертолеты – символ того, как тоска по дому покрывается щедрой страховкой, но машины пролетали снова и снова, и стало понятно, что на горе что-то пошло не так. Шахин пришпорил мула.

Добравшись в разгар дня до деревни Асколе, он не озаботился проверкой своих легких в местной больнице. Единственное, что он хотел – узнать имена. И это было нетрудно. Новости уже дошли из Скарду, и все было гораздо хуже, чем представлял Шахин. На К2 погибли одиннадцать человек, в том числе два жителя Шимшала, Карим Мехербан и Джехан Бейг.

«Меня словно ударили ножом», – вспоминал Шахин. Он пытался думать ясно, но мысли крутились в голове, подчеркивая каждую ошибку, которую он мог бы предотвратить, если бы, как планировалось, возглавил восхождение. Он никогда бы не дал «добро» на эвакуацию тела Дрена. Он постарался бы отговорить каждого, кто хотел продолжить восхождение после двух часов дня. Так много людей остались бы жить, если бы он не заболел.

Шахин молился, чтобы новости еще не дошли до Шимшала. Именно он должен был сообщить их. «Я любил Карима и Джехана как братьев, – объяснил он. – Это я привел их на К2. И я – единственный человек, который должен был смотреть в глаза их родным». Поэтому он пытался прикинуть, как быстро распространяется информация. Сможет ли он обогнать дурные вести?

Если повезет, он доберется до Шимшала за один-два дня. Если единственный в деревне спутниковый телефон, используемый в случае стихийных бедствий, выключен, то он должен успеть. Шахин добрался на попутке до Скарду, а там, на главной улице, нашел грузовик, который ехал в Хунзу.

Но телефон в Шимшале был включен. Шахин опоздал уже тогда, когда впервые услышал шум вертолета над Балторо. О смерти Джехана его матери, Назиб, сообщили 3 августа, а поздно вечером в тот же день раздался еще один телефонный звонок. К рассвету все в деревне знали, что погиб и Карим – все, кроме Парвин, его жены. Ни у кого не хватило духа рассказать ей, так что Парвин была уверена, что Карим выжил. «Услышав, что случилось с Джеханом, я почувствовала, что должна немедленно увидеть Карима», – вспоминала она. Парвин решила встретить мужа на Каракорумском шоссе. «Так я бы могла увидеть его на день раньше», – говорит она.

В семь утра 4 августа женщина стояла у своего магазина, тщетно пытаясь поймать попутку. Маршрутка – потрепанный военный джип, приехала вовремя, но водитель Мирза Аман сказал Парвин, что будет выезжать не раньше одиннадцати. «Это была ложь во благо, – вспоминает Парвин. – Мирза не хотел, чтобы я ездила попусту». В 10:45 она вернулась на остановку, не зная, что Мирза с пассажирами уехал в восемь утра.

Прошел еще час. Никто из проходивших мимо Парвин не решался посмотреть ей в глаза, и она начала понимать. Наконец, крестьянин Дидар Али подошел к ней и рассказал правду.

Первым побуждением Парвин было увидеть детей – Амбрину, Абрара и Рамина. Она побежала в школу. Когда Парвин вошла в класс, ей не пришлось спрашивать, рассказали ли одноклассники новость ее детям. На их лицах было все написано.

* * *

На базе «Бесстрашной пятерки» Марко пересадили из вертолета Масуда на заднее сиденье