Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Клянусь Богом, заручитесь приказом, и я сломлю их. — Адмирал вновь наполнил свой бокал портвейном из почти пустого хрустального графина. — Томас?

— Благодарю. — Генерал протянул ему свой бокал.

Стараясь сдержаться, сэр Уильям произнес:

— Лорд Расселл уже отдал нам распоряжение вытребовать у бакуфу двадцать пять тысяч фунтов репараций за убийства, совершенные в миссии в прошлом году, когда погибли сержант и капрал, — он будет ещё более возмущен этим новым инцидентом. Я знаю его, вы — нет, — добавил он, преувеличив немного для вящего эффекта. — Его одобрение я получу не раньше чем через три месяца. В этот раз мы должны получить полное удовлетворение, иначе убийства будут продолжаться. Без вашей поддержки я не могу маневрировать на переговорах.

— Я вас поддерживаю полностью, исключая лишь войну, клянусь Господом. Обстрел их столицы автоматически вовлекает нас в войну с ними. Сейчас мы не готовы к этому. Томас? Вы согласны со мной?

— Окружить деревню вроде Ходогайи, — осторожно произнес генерал, — уничтожить несколько сотен дикарей и заковать мелкого туземного царька в цепи — это совсем не то, что занять и удерживать этот огромный город и блокировать замок.

— Как же тогда быть с вашим заявлением, что «невозможно вообразить себе операцию, которую силы под моим командованием не в состоянии осуществить в кратчайшие сроки»? — заметил сэр Уильям, испепеляя его взглядом.

Генерал побагровел.

— То, что говорится при всех, как вам хорошо известно, имеет мало общего с практикой, как вам хорошо известно, Эдо — задача иного масштаба.

— Совершенно верно. — Адмирал осушил свой бокал.

— Тогда что вы предлагаете? — Молчание сгущалось. Ножка бокала сэра Уильяма вдруг хрустнула у него в пальцах, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. — Чёрт! — воскликнул он. Это, однако, отвлекло его и до некоторой степени остудило его гнев. Небрежным жестом он взял салфетку и промокнул вино. — Я здесь посланник. Если я сочту необходимым отдать такой приказ, а вы откажетесь подчиниться, на что, разумеется, имеете право, я, как вы сами понимаете, подам прошение о вашей немедленной замене на этом посту.

Шея адмирала стала лиловой.

— Я уже представил все факты в Адмиралтейство. Но, пожалуйста, не поймите меня превратно: я более чем всегда готов искать отмщения за убийство Джона Кентербери и нападение на остальных. Если речь пойдет об Эдо, мне необходим только письменный приказ, как я уже говорил. Какая разница, сейчас или через три месяца, спешить нам некуда, эти дикари заплатят все, что с них причитается, этим городом или сотней других.

— Да, заплатят обязательно, клянусь Богом. — Сэр Уильям поднялся.

— Прежде чем вы уйдете, у меня есть для вас ещё кое-какая важная информация: я не могу обещать, что флот сможет долго простоять на якоре, как сейчас. Мои корабли беззащитны, морское дно здесь мелкое, это чревато большими неприятностями, погода обещает испортиться, в Иокогаме мы в большей безопасности.

— Как долго вы ещё сможете здесь находиться?

— День… не знаю, я не управляю погодой, которая в этом месяце очень изменчива, как вы, вероятно, и сами знаете.

— Да, я это знаю. Ну что же, позвольте мне откланяться. Прошу вас обоих прибыть к десяти часам на завтрашнюю встречу. Будьте добры, произведите салют на рассвете при поднятии флага. Томас, пожалуйста, переправьте на берег две сотни драгун и оцепите район вокруг пристани.

— Могу я поинтересоваться, зачем вам понадобились ещё двести человек? — тут же спросил генерал. — Я уже высадил на берег целую роту.

— Возможно, я решу взять заложников. Спокойной ночи. — Он тихо прикрыл за собой дверь.

Двое оставшихся за столом долго смотрели на неё, не отрывая взгляда.

— Он это серьезно?

— Не знаю, Томас. Но с нашим достопочтенным порывистым Уильямом, чёрт бы его побрал, Айлсбери, никогда ничего не знаешь наперед.

Четверг, 18 сентября

Гостиница Сорока Семи Ронинов стояла в грязном проулке недалеко от замка Эдо. От немощеной дороги её отделяла высокая, неприглядная с виду ограда, которая почти целиком скрывала её от глаз прохожих. С улицы гостиница казалась бедной и ничем не примечательной. Внутреннее же её убранство отличалось роскошью и богатством, а ограда была прочной. Заботливо ухоженные сады окружали широко раскинувшееся одноэтажное здание гостиницы, а также её многочисленные отдельно стоящие домики с одной-единственной комнатой, поднятые невысоко над землей на низких столбах и предназначенные для особых гостей и уединения. Постоянными клиентами гостиницы были богатые купцы, но она также служила тайным приютом для некоторых из сиси.

Сейчас, перед самым рассветом, в гостинице было тихо: все клиенты, куртизанки, мама-сан, прислужницы и слуги мирно спали. Кроме сиси. Они бесшумно вооружались.

Ори сидел на веранде одного из маленьких домиков, спустив кимоно до пояса. С огромным трудом он менял повязку на простреленном плече. Рана воспалилась и теперь была огненно-красной, горела и на любое прикосновение отвечала пронзительной болью. Вся рука пульсировала, и он понимал, что ему срочно необходим врач. Однако, невзирая на это, он сказал Хираге, что приводить врача в гостиницу или самому идти к нему было опасно.

— Меня могут выследить. Мы не можем так рисковать, Эдо — главное убежище всех Торанага и тут слишком много шпионов.

— Я согласен. Возвращайся в Канагаву.

— Когда закончим дело здесь.

Его палец соскользнул и царапнул нагноившуюся рану, боль пронзила его до самых внутренностей. Пока можно не спешить, доктор ещё успеет разрезать её и выпустить яд, думал он, лишь наполовину веря в это. Карма. И если после вскрытия рана все равно будет продолжать нагнаиваться, это тоже карма. Он был так поглощен своим занятием, что не слышал, как через ограду в сад проскользнул ниндзя и подкрался к нему сзади.

Его сердце подпрыгнуло от страха, когда рука в черном зажала ему рот, чтобы он не мог крикнуть.

— Это я, — сердито прошептал Хирага, потом отпустил его. — Я мог бы убить тебя двадцать раз.

— Да. — Ори с трудом изобразил на лице улыбку и показал рукой. В кустах прятался другой самурай, стрела лежала на его поднятом луке. — Но охрану несет он, а не я.

— Хорошо. — Хирага приветствовал охранника и, смягчившись, стянул с головы маску. — Остальные внутри и готовы, Ори?

— Да.

— А как твоя рука?

— Прекрасно. — Ори судорожно хватил ртом воздух и лицо его исказилось от боли, когда рука Хираги, как черная змея, метнулась вперед и сжала его плечо. На глазах выступили слезы, но он не проронил ни звука.

— Ты будешь нам помехой. Тебе нельзя идти с нами сегодня — ты возвращаешься в Канагаву.

Хирага поднялся на веранду и вошёл внутрь. Вне себя от отчаяния, Ори последовал за ним. Одиннадцать сиси сидели на тонком татами, все были вооружены. Девять соотечественников Хираги из Тёсю. Два новичка из земли Мори, они убежали и вымолили у Хираги разрешение присоединиться к ним.