Полчаса до весны - Юлия Шолох

– У тебя хватило ума не пойти через дворы, – заявил Алехо таким тоном, будто обычно ей ни на что вменяемое ума не хватало.

Но Кветка снова улыбнулась.

Наверное, знание того, что кварт некоторое время за ней следил, должно было разозлить, но Кветке вместо этого стало весело. Офигеть как весело! С какой стати он задает тон беседе и решает, что они будут общаться, используя недовольную и требовательную интонацию? Вернее, не общаться, а следовать совсем другой модели беседы: он высказывает претензии, она – слушает? Зима – это, знаете ли, сказка, которая может сбыться, а может и растаять.

– Холодно, через дворы до дома ближе, – сказала она самым глупым своим голосом, годами отработанном на любимых братьях и сестрах.

– Одевайся теплее!

Кветка промолчала, потом сняла варежки и подула на пальцы, пытаясь их согреть. Это самое неприятное последствие наступления морозов – когда замерзают пальцы рук или ног.

– У меня нет другой одежды.

– Что? Никакой?

– Не-а, – беззаботно качнула она головой. – Недавно я хотела купить огромный теплый шарф. Но увы и ах! – Она сконфужено вздохнула. – В моих карманах не завалялось лишних денег.

– Тебе нельзя ходить тут одной, – упрямился кварт.

Кветка отвернулась, чтобы передохнуть.

– А я не боюсь, – продолжила, поворачиваясь обратно к водителю.

– Совсем?

– Ни вот настолечко! – Она быстро сунула ему под нос пальцы, расставленные на пару миллиметров. От неожиданности Алехо отпрянул, упираясь выпрямленными руками в руль, и резко затормозил. Машину слегка занесло.

– Черт, – выругался Алехо, выровнял машину, припарковался у тротуара, однако мотор не заглушил.

Кветка сидела ни жива ни мертва. Обычно она не переигрывала, но скорее всего это не ее вина – кто ж знал, что водитель такой пуганый и так резко отреагирует.

– Послушай. У меня предложение, – он вдруг выпустил руль и полез во внутренний карман куртки. – Ты встретишься с господином Тувэ и скажешь, что все получилось. Вот, я дам тебе денег, – он вынул бумажник, а потом достал из него несколько крупных купюр. – Вот, держи, тут хватит. И на этом все.

Кветка посмотрела на него исподлобья. Хорошего настроения, чтобы улыбаться и дурачиться, не осталось и в помине.

– Нет.

– Что нет?

– Не пойдет. У меня еще времени полно.

Он сжал купюры так, что они смялись и захрустели.

– Послушай. Ну, извини. Это было глупо. Я сделал глупость!

– Да. Но ты ее уже сделал!

– Я же извинился!

– Иногда – нет! – почти всегда этого недостаточно.

Он насупился.

– Чего ты со мной споришь? Бери деньги и проваливай.

Кветка тоже насупилась, потом молча натянула варежки и потянулась к дверце.

– Стой! – Его рука перехватила ее руку, отводя в сторону от дверной ручки. – Я не это хотел сказать. Тьфу ты! Сиди.

Машина снова аккуратно вырулила на дорогу и покатила к академии. Через несколько минут знакомые ворота распахнулись, пропуская их на внутреннюю территорию. Кветка проводила удивленным взглядом нахохленных стражей. Вообще-то она не думала, что ее доставят до подъезда, скорее высадят за квартал до ворот. А тут такая неожиданность.

Машина остановилась на углу перед входом в человеческое общежитие.

– Ладно, – он замялся. – Иди.

А в машине было тепло… это начинаешь понимать только тогда, когда снова оказываешься на холодной улице, где ветер, словно щенок, запрыгивает на тебя, пытаясь повалить на землю и облизать мокрым языком.

Теперь, главное, не оглядываться, впрочем, судя по звукам, машина уже укатила, так что можно и оглянуться.

И вообще – сегодня знаменательный день – ей впервые удалось побороть ту неведомую слабость, которая накатывает в его присутствии. Чтобы это ни было, но точно не страх. А что?.. Тоже мне, великий секрет! Было бы от кого скрывать. Конечно, известно, что – он ей нравится. Ее тянет к Алехо, как тянет женщин к тому, кого они считают отличным охотником и охранником. С кем можно завести и вырастить крепкое потомство. Так банально.

Так невыполнимо.

Кветка на секунду закрыла глаза, поднимая лицо к небу, потом снова открыла, надеясь, что с помощью этого простого действия вернула себе трезвый взгляд на жизнь, недовольно сморщила нос и вошла в холл общежития.

* * *

Проснувшись следующим утром, Кветка вдруг поняла, что не за горами весна, которая знаменует собой наступление того самого времени года, по прошествии которого можно уезжать домой. Хотя домой – это сильно сказано. Где там дом? А может… остаться в городе, с Лизой? Недолго думая, Кветка озвучила свою новую идею вслух и поинтересовалась.

– Как ты на это смотришь? Будем вместе жить в городе. Снимем квартиру, повесим цветастые занавески, а по вечерам будем ходить по улицам и знакомиться с самыми стильными молодыми людьми.

Синичка засмеялась, заплетая косу, – пальцы мелькали в прядях волос ловко и точно, как заколдованные.

– Тебе будет плохо в городе. Ты выросла для простора, для открытого неба и бескрайних лесов. То есть для периферии, извини, если грубо звучит.

– Не извиню.

– Никогда?

– До конца дней своих. А может, и после.

– Надо же. А я жутко боюсь всего потустороннего. Привидений там, или злобных душонок тощих девственниц.

– Нет, не прощу.

– А если я тебя научу портреты писать?

Кветка надула губы и задумалась. Обман, конечно, насчет научу, чтобы научиться писать портреты, кроме таланта, который лично в ней присутствует лишь в зачаточном состоянии, еще необходима отточенная техника и знание физиологии, то есть строения черепа и мышц. Это скучно.

– Покажу простейшее сочетание кругов и овалов, по которым легко создать любое лицо, – дьявольски соблазнительным голосом сообщила Лиза, хитро прищуривая глаза, и ничего не оставалось, кроме как согласиться. Еще не факт, что соседка даст слабину и предложит нечто подобное еще раз. Когда еще на нее накатит хорошее настроение? Может, такого чуда в ближайшее десятилетие больше не произойдет.

Инструкцию в картинках Лиза прислала по планшету на новостных занятиях. Кветка не удержалась и, искоса поглядывая на господина Тувэ, с целью создать видимость прилежной ученицы, одновременно пыталась повторить очередность кругов и овалов, которые у Лизы легко превращались в лицо дяди Паши. Такой добродушный вид он имел всякий раз, когда покидал «после чаепития» комнату своей дамы сердца.

У Кветки тоже неплохо получилось, но лицо оставалось совершенно неузнаваемым. То есть она знала, конечно, кого рисовала, но никто другой ни за что бы не догадался, что вряд ли свидетельствовало об успехе в данной области. Придется потренироваться.