Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

Ванная была рядом, и за зеркалом я нашел с полдюжины пузырьков с лекарствами. Дрожащими руками сгреб их все и рассовал по карманам джинсов. Узнать, чего именно она наглоталась, было неоткуда. Я слышал, как за стенкой Николас зовет Лекс по имени, пытаясь разбудить.

Когда я вернулся, он ее уже посадил на кровати, и она всем весом навалилась на него.

– Я не могу ее разбудить.

– Понесем, – сказал я.

Вдвоем мы поставили Лекс на ноги. Она была не совсем без сознания, но и не проснулась до конца и безжизненно висла на нас, когда мы тащили ее к ее машине. Я сел с ней сзади, а Николас за руль.

– Может, скорую вызвать? – сказал я.

Он покачал головой и завел двигатель.

– Так быстрее. Скажи мне, если она перестанет дышать.

Как только Лекс отключалась, я тряс ее:

– Не спи!

Николас гудел слишком медленно проезжающим машинам и ругался, когда перед нами загорался красный свет.

– Лекс, посмотри на меня, – сказал я и похлопал ее по щеке – чуть-чуть, только чтобы привлечь внимание. – Открой глаза, чтоб тебя!

Когда мы добрались до приемного покоя, Николас вбежал внутрь и вернулся с санитаром и медсестрой, и они увезли Лекс на каталке. Я отдал другой медсестре лекарства, которые нашел в ванной, и сказал, что не знаю, что она пила. Затем мы с Николасом пошли в приемную и уселись на пластиковые стулья у стены. Николас позвонил Джессике и рассказал, что случилось, а я тем временем позвонил Патрику и оставил голосовое сообщение. Потом мы просто долго сидели молча, пока испарялся остаток адреналина.

– Знаешь, это ведь не первый раз, – сказал наконец Николас. Мог бы и не говорить – по его реакции было понятно, что ситуация ему не в новинку. – Тебе, скорее всего, никто не рассказывал, но у Лекс с таблетками давняя история.

– Да?

Он кивнул, глядя куда-то в пространство.

– Кажется, это началось, когда ее отец умер. Но совсем плохо стало позже, из-за…

– Из-за меня, – сказал я. – Я вообще все испортил, да?

– Не ты, – сказал он. – Те животные, которые тебя похитили.

С минуту мы оба молчали. Передо мной все стояли глаза Лекс – расфокусированные, невидящие. Я ощущал дрожь и пустоту внутри. Что я буду делать, если она умрет? Что мы все будем делать?

– Она попала в больницу с передозировкой, когда училась в колледже, – продолжал Николас после долгой паузы. – Патрик нашел ее еле живой, и два дня ее не могли привести в сознание. Она лечилась в реабилитационном центре, потом раза два срывалась, но после этого вот уже почти два года ничего не пила. По крайней мере, мы так думали.

Почему же сейчас? Этот вопрос висел в воздухе между нами, как запах медицинского спирта – тяжелый и острый. Нас с Патриком весь день допрашивали в ФБР, и Лекс проглотила горсть таблеток и полбутылки вина. Хотел бы я знать, видит ли Николас эту связь так же ясно, как я.

По его оцепенелому, безучастному лицу пробежала дрожь. Губы вытянулись в две тонкие линии, лоб нахмурился – он пытался сдержаться, но не смог. Закрыл лицо руками и заплакал.

– Эй… – Я наклонился к нему. – Эй, все в порядке…

– Просто сначала мама слетела с катушек, потом папу посадили, а Патрик стал совсем чужим, – глухо проговорил он, – и теперь, если что-нибудь случится с Лекс…

– С ней все будет в порядке. – Я не знал, что делать. Обнять его, что ли? Я плохо разбираюсь в таких вещах.

– Долбаная семейка, – сказал он. – Кто будет заботиться о Миа? Придется мне торчать здесь с этими долбаными людишками, а я-то уже думал, что вот-вот вырвусь.

Я все-таки положил ему руку на спину. Он сначала напрягся, но потом я почувствовал, как мускулы у него начали расслабляться.

– Все будет в порядке. Лекс поправится. – Она должна поправиться. – И у Миа все будет в порядке, и у всех нас.

Сначала медленно, а потом рывком Николас повернулся ко мне и обнял. Его руки сжались в кулаки, прихватив мою рубашку на спине.

– Мы это переживем, – сказал я, подбирая слова, которые сам хотел бы хоть раз услышать от кого-нибудь. – Ты не один, ясно тебе?

– Спасибо, Дэнни, – сказал он, и это прозвучало так непривычно, что я подумал – кажется, это он впервые назвал меня по имени.

* * *

Я добрался до телефона Николаса, пока он ходил умываться, и отправил смс Ашеру – попросил его приехать. Часа не прошло, как он появился – должно быть, гнал с превышением скорости. Он сразу бросился к нам, сдернул Николаса со стула и сгреб в объятия.

– Господи, зай, ну как она там? – спросил он. – А ты-то как?

После первоначальной растерянности на лице Николаса отразилась смесь боли и облегчения.

– Нам сказали, что состояние стабильное, но больше ничего не известно, – сказал он. – А ты как здесь оказался?

– Дэнни мне прислал смс, раз уж ты сам не догадался, идиотина, – сказал Ашер, не выпуская его из объятий.

Николас повернул голову и посмотрел на меня. Потом кивнул, что я понял как «спасибо».

Мы стали ждать вместе, втроем. Ашер принес нам закуски из автомата и докапывался до Николаса, пока тот не начал есть. Я снова пытался дозвониться до Патрика. В ожидании мы без всякого интереса смотрели новости по телевизору.

Патрик – запыхавшийся и перепуганный, с объяснениями, что был в библиотеке, – появился как раз в тот момент, когда к нам вышел доктор – сообщить, что Лекс можно выписывать. После пары часов под кислородом и активированного угля ее можно было спокойно отправить домой отдыхать. Когда медсестра вывела ее, она только взглянула на нас и сразу расплакалась.

– Простите меня, – проговорила она почти неслышно, когда Патрик обнял ее, почти скрыв собой ее маленькую фигурку.

Она протянула руки к Николасу, но тот отшатнулся от нее, и она заплакала еще сильнее. Патрик, придерживая за талию, повел ее к двери, сказав нам, что встретимся дома. Ашер неловко стоял у стенки, поодаль, пока они не ушли. Затем поцеловал Николаса, сказал, что позвонит ему утром, и тоже ушел.

Мы с Николасом ехали домой молча. Патрик уложил Лекс в постель, и мы все легли спать.

* * *

Наутро Лекс уже делала французские тосты, улыбалась и расспрашивала Миа об уроках, как будто ничего не произошло.

* * *

Случай с передозировкой Лекс вновь напомнил мне, как хорошо в этой семье умеют хранить секреты и как мало я на самом деле о них знаю. Пора было переходить от событий того дня, когда Дэнни пропал, к подозреваемым. Может быть, на меня так подействовало это сидение в приемной, когда я не знал, выживет Лекс или умрет, но у меня было такое чувство, будто надвигается что-то плохое, прямо за пятки уже хватает. Как будто времени у меня почти не осталось.