Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней - Алексей Владимирович Сафронов

модель нерасщеплённого нейронного процесса, – это нейронная сверхпроводимость, или сверхэффективная нейронная коммуникация. В этом случае сознание представляется как нелокальная передача информации за счёт искривления каузальной топологии нейронных связей. Однако даже такая теоретическая возможность недостаточна, так как не отвечает на вопрос, кто является сознательным агентом (в формулировке К.В.Анохина). Онтологическое, или информационное, расщепление (что по закону сохранения информации можно считать почти синонимами), напротив, позволяет теоретически выделить процессы, относящиеся непосредственно к деятельности агента сознания, обусловить их взаимное отображение. В этом случае сознание также каузально заполняет описанный информационный разрыв. Оно создаёт каузальную среду определённости в условиях недостатка информации.

Свойство сознания формировать надсистему и его динамическое ядро

В пользу расщеплённой, или, проще говоря, немонистической, концепции сознания косвенно говорят и другие его свойства. Например, свойство занимать положение надсистемы по отношению к бессознательным состояниям и сознательным состояниям более низкого уровня. Поясним это на двух примерах.

Первый пример относится к эволюции мозга. Известно, что мозг эволюционировал от животного к человеку путём усложнения структуры за счёт трансформаций и появления новых областей. Мозг имеет слоистую структуру. В частности, до сих пор существуют животные, у которых основная часть мозга – это ствол и мозжечок, – рептилии. И поскольку можно предположить, что субъективный опыт таких животных формируется с помощью существующих отделов мозга, то мозжечок играет в этом важную роль. Дальнейшее развитие мозга связано в том числе с появлением коры полушарий. Вначале возникла древнейшая кора, потом старая кора, затем новая кора полушарий головного мозга. Вероятно, при таком развитии мозга субъективный опыт примата или человека формировался преимущественно за счёт всё более новых структур. При этом более старые структуры приобретали смешанный функционал, и мозжечок человека теперь во многом отвечает за координацию движений, области, связанные с древней корой, – за обоняние, а старая кора преобразовалась, например, в гиппокамп, где формируются эмоции и консолидируется память.

Можно предположить, что если в мозге человека именно новая кора отвечает за высшие нервные функции: сенсорное восприятие, выполнение моторных команд, осознанное мышление, речь, – то новая кора в то же время лидирует, задаёт тон всему процессу субъективного восприятия, формируя как бы надсистему по отношению к предыдущим когнитивных лидерам в мозге. Однако здесь весьма важно не следовать ошибочному суждению Пола Маклина[141], который предложил гипотезу о триедином мозге, состоящем из трёх отделений: рептильного мозга, лимбической системы и неокортекса. По мнению Маклина, есть три центра психической активности, которые по-своему реагируют на происходящие события. Эту теорию опровергли именно на том основании, что она разделяла мозг на самостоятельные области, что не подтвердилось на практике, так как, несмотря на слоистую структуру, мозг функционирует как единое целое. Поэтому, предполагая, что более молодые отделы мозга лидируют в формировании ментальных процессов, мы в то же время имеем в виду, что они часть надсистемы, а не независимые области.

Приняв такое ограничение, можно по аналогии распространить принцип материальной экспансии мозга на экспансию самого субъективного восприятия. В этом смысле логично предположить, что новое сознание (в системе с участием новой коры) становится надсистемой по отношению к старому сознанию (в системе с участием старой коры), которое в свою очередь сформировало надсистему по отношению к древнему сознанию, и далее – по отношению к мозжечковому сознанию.

Выдающийся советский изобретатель и писатель-фантаст Г.С.Альтшуллер пишет: «Исчерпав возможности развития, система включается в надсистему в качестве одной из частей; при этом дальнейшее развитие идёт на уровне надсистемы»[142]. И хотя советский учёный писал не о мозге, но аналогия явно прослеживается. Новые области мозга формируют авангард новой надсистемы, и соответствующая им новая ментальность человека тоже образует надсистему в отношении предыдущего уровня ментальности.

Такое свойство работы сознания можно заметить не только при изучении эволюции мозга. Подобный механизм проявляется, по всей видимости, ежечасно. Например, просыпаясь после сна, наполненного сновидениями, человек переключается с изменённого состояния сознания на обычное его состояние при бодрствовании. При этом на очень короткое время состояние бодрствования оказывается надсистемой по отношению к изменённому состоянию сна, так как отдельные элементы содержания сна становятся доступны сознанию бодрствующего человека. Также важно, что «сонное» сознание и его содержание, каким бы ярким оно ни было, со стороны надсистемы воспринимаются человеком уже как нечто чужое, ненастоящее. То есть ядро субъективного восприятия и ментальное лидерство перемещаются на уровень надсистемы.

В теории Д.Деннета этот эффект называется «церебральное селебрити»[143]. Философ указывает, что мозг одновременно формирует множество ментальных проекций, каждая из которых имеет структуру сознания, но фактически сознательной становится в каждый момент времени только одна из них, захватившая общее внимание и влияние, – некая церебральная «знаменитость». Однако в течение дня происходит постоянный переход между этими проекциями и «знаменитость» меняется. «Сознание есть церебральная селебрити – не больше и не меньше. Осознаны те процессы, которые сохраняют и монополизируют ресурсы достаточно долго для оказания типичных и “симптоматичных” воздействий на память, контроль за поведением и т. д.»[144].

Однако Деннет не говорит, что проекции, которые в данный момент не являются «знаменитыми», входят в общую надсистему, а это крайне важно, постольку иначе упускается тот факт, что надсистема оказывается в некотором отношении к предыдущей системе и может формировать оценки по отношению к ней.

Например, когда человек говорит: «Неужели это сделал я?», «Я был сам не свой», «Я был очень рассеян и не мог сконцентрироваться», это означает, что в момент говорения его текущее сознание составляет надсистему по отношению к состоянию сознания, о котором идёт речь. Более отчётливо и выпукло этот эффект можно наблюдать на уровне интроспекции бытовых ситуаций в течение дня. Например, автор статьи часто водит машину и время от времени ловит себя на мысли, что композиция, которая исполняется по радио, ему не нравится. Но часто это происходит не сразу, может быть, даже в середине композиции, поэтому действие (переключение канала радио) тоже следует не сразу, а только тогда, когда сознание, как утверждает Н.Блок, получило доступ к оценке ситуации.

В книге «Сознающий ум» Д.Чалмерс подробно обсуждает подобные примеры, в том числе пример, приведённый Н.Блоком и тоже связанный с восприятием назойливого звука: «Что же касается существования феноменального сознания без сознания доступа, то здесь Блок упоминает несколько реальных случаев. Один из них – это ситуация, в которой субъект неожиданно осознаёт тот факт, что уже какое-то время фоном в его ушах громко визжала дрель»[145].

Оценка самого себя в прошлом как рассеянного, отвлечённого другими делами подразумевает, что человек ставит себя в оппозицию к прошлому состоянию сознания. Поэтому сознание доступа