Беги, Лиса, беги - Марья Гриневская

все рекомендации врача и с каждым шевелением хваталась за трубку, чтобы услышать от Вишневского, что все хорошо. Время пролетело быстро. Кажется, только вчера узнали о беременности, а сегодня я уже лежу в палате для рожениц. Телефон пиликает не переставая, не отвечаю, устала. Надо бы поспать, но, как назло, из-за волнения не получается прикрыть глаза даже на секунду.

Отправляю Максу сердечко в мессенджере и пытаюсь немного поспать.

День икс 10.00

Судорожно ищу телефон. Мне уже собираются делать анестезию, а Макса все нет. Ведь просила же не опаздывать. Вчера наверняка долго не мог заснуть из-за переживаний. Только бы не проспал.

— Макс, ты где?

— Меня сейчас оденут, и я сразу в зал приду, не переживай Лис.

Успел. Выдыхаю и немного успокаиваюсь. Ложусь на кровать и жду, когда за мной придут.

Из коридора доносится звук каталки, и я вся сжимаюсь.

— Не нервничать, еще немного потерпеть, побояться и я увижу свою дочурку — успокаиваю себя.

В родильном зале первым делом нахожу глазами Макса. Сразу становиться спокойнее. Его просят занять место в изголовье и стоять там, что бы ни случилось. Мне вводят анестезию, и я цепляю пальцами холодную и влажную ладонь Макса.

— Я с тобой — шепчет он как можно увереннее, но бледное, как стены операционной лицо выдает его.

Десять, пятнадцать минут. Я ничего не чувствую ниже пояса, но это меня мало беспокоит, словно с анестезией мне ввели львиную дозу успокаивающего. Очень хочу спать. Глаза закрываются. Звяканье инструментов и переговоры врачей слышу словно из-под воды.

— С ней все нормально? — волнуется Макс.

— Да, конечно, все показатели в норме. Перенервничала мамочка.

Улыбаюсь этим словам и снова проваливаюсь в полусонное состояние.

— Вот и ваша девочка — резко раскрываю глаза когда слышу крик дочки.

— Дайте нашатырь папочке — отдает команду кто-то из персонала.

Перевожу взгляд на Макса. Испуганное лицо зеленого цвета и сжатые на поручне операционного стола побелевшие пальцы. Он на грани. Мне кладут малышку на грудь и Макс, собравшись с силами подходит ближе.

— Спасибо, Лисенок, она прекрасна — голос дрожит, он нежно касается редких волосиков дочери и целует меня в висок.

— Папочка, пойдемте, будете наблюдать за измерениями — врач забирает Макса и кряхтящую Сонечку в соседнюю комнату.

Больше не нервничаю, не переживаю. Лежу, слушаю возмущенные крики дочери и улыбаюсь, пока доктор накладывает швы. Чувствую, как начинает отпускать анестезия, ноги покалывает, а в районе шва уже ощущается легкая боль. Но все это мелочи. Сейчас в этом мире есть только я, Макс и малышка, громко оповещающая мир о своем рождении.