Медальон льва и солнца - Екатерина Лесина

– Жуков, – Мартина рука легла на плечо, – отпусти девушку. Она нам сейчас сама все расскажет, правда? Давай, Танечка, садись… а вон на диван и садись. Жуков, да отпусти ты ее, к окну вон стань, а больше здесь бежать некуда.

Пришлось отпустить. Никита переместился к открытому окну и для верности даже сел на подоконник. Марта же, достав из сумочки платок, принялась вытирать Танечке слезы. Наклонившись к самому ее уху, она что-то зашептала, и девушка постепенно успокоилась, всхлипы стали реже и тише, потом Танечка позволила усадить себя на диван, немного покапризничав по поводу того, что он старый и грязный, и если платье испачкается, то мама ругаться станет. И вообще обязательно станет, потому что Танечка не сказала, куда идет, она же думала – ненадолго, а получилось наоборот.

– Мама искать станет, – сказала Танечка, глядя на Жукова исподлобья, сердито и обиженно. Выпяченные губки дрожали, зеленые глаза блестели влагой непролитых слез, а на круглом подбородочке проступили морщинки. – Я ей все расскажу!

Она потерла ладошкой плечо, потом другое, на белой коже красными пятнами проступали отпечатки рук. Никите стало стыдно.

– Конечно, расскажешь, – Марта погладила Танечку по голове. – Мы вместе расскажем. Только Никита ведь не виноват, он тебя за другую принял.

– Да?

– Да. Правда, Никита? – Марта отчаянно замигала. Да что с ней такое? На колени бы эту рыжую и выпороть хорошенько, вытрясти все, что знает, а потом ментам сдать. Чего с ней возиться-то? Никита мрачно кивнул и попытался опереться о стену, задел плечом оконную раму, и та с протяжным скрипом распахнулась, треснула, в следующее мгновенье снаружи раздался звон разлетающегося вдребезги стекла.

– Ой! – Танечка прикрыла рот рукой. – Мамочки… теперь точно ругаться будет.

– Кто? – спросила Марта.

– Мама.

– А почему?

– Она не разрешает сюда ходить, говорит, что нельзя… нельзя… – Танечка наморщила лобик. – Нельзя, чтобы видели.

– Привлекать внимание?

– Да! Соседи тут все-все видят, и если заметят, то конец. Они тоже клад хотят.

– А ты клад ищешь?

– Ну да! Юра сначала не верил мне, даже смеялся, а потом вдруг сам предложил. Только не приехал почему-то, я ждала, ждала, одна пошла и ногу подвернула. Вот, – Танечка вытянула стройную ножку, демонстрируя повязку.

– Так ты не Жукова ждала?

Танечка мотнула головой, и рыжие хвостики забавно прыгнули. Господи, да она ж дура. Нет, не так, не дура, а дурочка, хорошенькая, рыженькая и совершенно безнадежная. Безобидная. Какое коварство, какие планы?..

– Он шел. А я стояла. И нога болела сильно. А Юры не было и не было. Вот. Я звонила, а он не отвечал. И маме звонила. Мама ругаться начала, велела домой идти, иначе меня заметят. А кто заметит, если на дороге никого? А потом батарея села. И его еще встретила, – Танечка показала на Жукова пальцем и скривилась. – Я думала, он хороший. А он плохой. И синяки останутся.

– Я тебе крем дам, – пообещала Марта. – Специальный, от синяков.

– Да?

– Да, быстро пройдут, раз, и нету. Скажи, ты с тем Юрой встречалась, который Дашин муж?

Танечкино личико вытянулось от обиды, веснушки проступили яркими рыжими пятнышками, а щеки вспыхнули краской.

– Он развестись обещал! И сказал, что на мне женится. И кольцо подарил. Вот, – она вытянула ручку: на безымянном пальчике переливалось розовыми и голубыми камушками золотое колечко. – Юра меня любит, Юра на мне женится!

– Конечно, женится. – Марта глядела на Танечку с нескрываемым сочувствием. – Скажи, а где вы с ним познакомились?

– С Юрой?

– С Юрой. Здесь? Нет? А где?

– У дяди Кеши… Это папин друг, – пояснила Танечка. – Он маму лечит. И меня тоже. И Людочку. Но про него говорить нельзя.

– А почему?

– Потому, что дядя Кеша – самый лучший врач, к нему записываться надо, задолго.

– Заранее, – поправила Марта, и Танечка кивнула, соглашаясь.

– Вот, а если узнают, что мы знакомы, то станут просить, чтоб без очереди, тогда от желающих житья никому не будет.

Танечка театрально всплеснула ручками и тут же вздохнула, плечики горестно поникли, а выражение лица стало несчастным и обиженным.

– Дядя сказал, что мне лечиться надо, а я не хочу. И уезжать не хочу. Я замуж выйду, за Юру.

Никита отвернулся. Вот же черт, ребенок, натуральный ребенок, неужели от глупости лечат?

– А что Юра у твоего дяди делал?

– Юра? Он с женой пришел. Он ее лечить хотел, и дядя лечил, а я ждала. Юра хороший. Мы поговорили, а потом он мне позвонил. Вот.

– И вы начали встречаться?

Танечка кивнула и порозовела.

– А потом Юра привез свою жену сюда, и ты поехала следом.

– Нет, – возразила Танечка. – Не так. Я живу тут. С мамой. И с Людочкой, только про Людочку говорить нельзя, потому что это тайна. Но ты же не скажешь? И мама с тобой не разговаривает. Ты ей не нравишься. Она сказала дяде, что он дурак, если сейчас с тобой связался, что нужно про другое думать. Но это тоже секрет.

– Я никому не скажу, – пообещала Марта, убирая волосы за уши. Она выглядела спокойной и дружелюбной, как если бы беседа шла не в заброшенном доме, куда они проникли незаконно, а в каком-нибудь кафе, да и на Танечку смотрела едва ли не с нежностью, почти как на подругу. – А скажи, дядю Кешу Викентием зовут? Викентием Павловичем?

– Ага.

– А кто попросил дядю Кешу лечить меня?

– Не знаю. Мне идти надо, – Танечка поднялась, но Марта, ухватив за руку, заставила ее сесть на место.

– Нехорошо обманывать. Ты же сюда пришла, чтобы с Юрой встретиться, так? Он придет, а тебя нету. А вдруг он решит, что ты не хочешь с ним встречаться? Что больше не любишь и замуж за него не пойдешь? И что теперь ты любишь Никиту… Тебе ведь нравится Никита?

Танечка прикусила губу. Смотрела она исподлобья, обиженно и вместе с тем задумчиво, глаза поблескивали, ресницы подрагивали, на чистом лобике появились несколько вертикальных морщин.

– Тебе ведь не хочется обижать Юру, правда? Давай мы сделаем так. Мы с Никитой уйдем, вот сейчас возьмем и уйдем, а ты никому не говори, что нас видела. Хорошо?

Танечка кивнула, но робко, нерешительно.

– Сама подумай. Скажешь – нас будут ругать, что мы сюда забрались, но и у тебя спросят, что ты тут делала. Придется объяснять, а твоя мама ведь не хочет, чтобы ты с Юрой встречалась, верно?

Танечка снова кивнула, но чуть увереннее.

– Поэтому мы сделаем вид, что не встречались. Это наш секрет будет, правда, Жуков?

– Честное слово! – Жуков пока не очень понимал, чего именно добивалась Марта и зачем ей уходить, когда, наоборот, есть смысл дождаться этого Юру и выяснить, какого хрена тому понадобилось в доме. И вообще что тут происходит.